НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

3. Воздействие протестантизма на народные революции в Германии

В Германии Великая Смута, обусловленная восстанием родоплеменных общественных отношений против переживающей кризис феодальной государственной власти Священной Римской империи, началась в 1517 году с реформаторских выступлений Мартина Лютера против папства и католической церкви.

Германия так и не преодолела феодальную раздробленность. Этому препятствовала борьба Римского папского престола и императора Священной Римской империи за светскую власть в самой империи. В католическом мире сложилось такое положение дел, когда два находящихся в разных странах центра власти претендовали на главенство в восстановлении имперского пространства античной Западной Римской империи. С одной стороны выступало римское папство, которое стремилось не только сохранить, но и расширить своё имперское церковно-теократическое господство. С другой стороны были германские императоры Священной Римской империи, столетия пытающиеся подчинить церковную власть пап своей светской власти. Уже в 11 веке папство нашло действенное средство ставить на колени германских императоров. Папа Григорий VII отлучил строптивого Генриха IV от церкви и освободил подданных от присяги на верность своему императору. Крупные германские феодалы, опираясь на языческие традиции местной родоплеменной общественной власти, сразу же подняли мятеж против императора. Чтобы спасти трон, Генрих IV три дня приходил в одежде кающегося грешника к замку Каносса в Северной Италии, где тогда находился папа, пока не вымолил у него прощение. С того времени поддержание в Священной Римской империи самостоятельной власти местных феодалов было одной из главных задач папского престола. Крупные феодалы получали благословение папы на такую власть, которая делала их почти независимыми от императора, по существу полновластными князьями в своих землях. Каждый князь империи устремлялся создавать собственную государственную власть, которая объединяла местные племена в местную германскую народность. А поскольку католическая церковь имела в Германии огромные земельные владения, а папский престол своим примером поощрял к совмещению духовной и светской феодальной власти, постольку германские архиепископы сами становились князьями в этих земельных владениях, как самостоятельные правители участвовали в избрании императора, проводя в Священной Римской империи политику Римского папства.

В каждом из множества германских княжеств была своя хозяйственная жизнь. На юге она определялась земледелием, которое оставалось удельно-крепостническим, подчинённым феодальным интересам папского престола и церкви. На севере, где приходилось осваивать земли в существенно более сложных природно-климатических условиях, основой освоения земель под земледелие было непрерывное развитие ремесленной деятельности, которое зависело от рыночного спроса и во многом определялось морской и речной торговлей. Морская и речная торговля осуществлялась, главным образом, Ганзой, союзом купцов независимых немецких приморских городов. Ганза отстаивала свои интересы всеми средствами, в том числе военными, стремясь, где подкупом, займами, а где силой оружия, навязывать их феодальным правителям и королям. Такое могущество купеческого союза показывало, что средневековая феодальная власть не имела на севере того влияния, какое у неё было на юге Европы, расшатывалась торговыми интересами независимых городов, и местные феодальные правители не могли с этим ничего поделать. Большинство из них не видело в папстве силу, способную оказать им действенную помощь в борьбе с Ганзой и независимыми городами.

В 14-15 веках в ремесленных городах средней полосы и северной полосы католической Европы происходил переход городского хозяйства к интенсивному производству на основе технических изобретений, научных знаний и новых производственных отношений. Производство расширялось, усложнялось. Наконец, появились мануфактуры в оружейном деле, в кораблестроении, в изготовлении тканей, а после изобретения Гутенбергом книгопечатания, и в книгопечатании. В мануфактурах впервые в мировой истории складывалось коллективное разделение городского труда с особыми требованиями к социальной этике взаимоотношения участников производства. Это коренным образом изменяло городские производственные отношения в направлении существенного усложнения по сравнению с теми, которые были в ремесленном производстве, – чего не знала история прежних цивилизаций! Такое усложнение было возможным единственно на основаниях архетипического бессознательного взаимодействия, которое свойственно этническим общинам и родоплеменным традициям общественных отношений, то есть после перенесения традиций общинного производственного взаимодействия в городское хозяйствование.