Народный мститель

– Сочувствую. Вот твоего участкового-писаку мы и задействуем, – прищурилась Сайкова. – Значит, так… – И Мария принялась давать Пашке инструкции.

Молодой журналист кивал, соглашаясь. Когда инструктаж был закончен, он осторожно поинтересовался, подозревая подвох:

– Если все так просто и безопасно, то почему ты сама не хочешь этого сделать?

– Никто не поверит, что я так тупо попрусь в опорняк. Это во-первых. А во-вторых, кому деньги нужны прямо сейчас – мне или тебе?

– Согласен, давай сюда свой компакт-диск, – сдался Пашка.

Глава 9

В опорном пункте охраны правопорядка, расположенном в цоколе жилого дома, висел густой мужской запах. Когда-то здесь находилась прачечная самообслуживания, но прогресс ее уничтожил – стиральные машины-автоматы появились в каждой семье, и пустующее помещение передали МВД. Молодой участковый сидел за компьютером и одним пальцем набирал текст протокола, пытаясь перевести на человеческий язык то, что ему приводил в свое оправдание сильно выпивший выходец из Гвинеи-Бисау. На обрусевшем африканце были надеты потертая осенняя куртка, грязные джинсы и стоптанные зимние башмаки с проволокой вместо шнурков. Темнокожий алкоголик попадал сюда регулярно, поскольку обитал неподалеку – в подвале соседнего дома, хотя и имел прописку в квартире своей бывшей жены. Отправить его на родину не представлялось возможным: не позволяла московская прописка, которая, впрочем, не мешала темнокожему аборигену вести асоциальный образ жизни.

– У тебя же диплом есть. Ты почему за ум не возьмешься? Долго тебя еще ко мне приводить будут за распитие в общественном месте? – допытывался участковый. – Чего молчишь?

– Все мужики убежали, а я не успел. Почему они только за мной гоняются? Расисты, да? – Африканец покосился на милиционеров, притащивших его в опорняк.

Как раз происходила смена. Милицейские наряды переодевались, передавали друг другу дела. Попискивали рации. Перевернутые фуражки лежали на скамейке, как тарелки супа на раздаче в столовой.

– На хрена вы мне его притащили? – возмутился участковый.

– Вот и я говорю, хватают и тащат только потому, что я негр, – подхватил задержанный.

Мирное течение людного в пересменку опорняка нарушило появление журналиста Пашки. Участковый с удовольствием прервал составление протокола.

– А, Павел. Наконец-то пожаловали. Я уже заходил к вам вчера вечером, но вас дома не оказалось. У меня две новых заметки есть.

Павел не стал уточнять, что через глазок видел, кто к нему пожаловал, и просто не стал открывать дверь. Он присел к столу и положил на краешек компакт-диск в бумажной обертке.

– Новые заметки, шериф, это хорошо… – Журналист обычно называл участкового на американский манер, что тому, естественно, льстило. – Правда, пока у нас материала хватает. Шеф своих штатных авторов и то не всех публикует. А вот у меня есть к вам дело. Понимаете, в почтовый ящик мне кто-то компакт-диск с записью бросил. Я его в компьютер воткнул, а там очень странные вещи записаны по вашей милицейской части. Я даже до конца не досмотрел, времени нет. Наверное, человек думал, что раз я журналист, то опубликую. Но тут налицо правонарушение. Двое сотрудников ГИБДД взятку получают.

Последние слова Паша произнес намеренно громко, так, чтобы слышали и другие милиционеры. Сообщение их явно заинтересовало.

– Не знаю, что с этим и делать. Вы в таких делах больше меня соображаете, – и он пододвинул запись к участковому.

Тот пожал плечами, вставил компакт в компьютер. Вскоре уже все находившиеся в помещении сгрудились возле экрана. Некоторые из пэпээсников уже слышали о случившемся в баре «Вечерний», были в курсе и истории с «дьявольским «мерсом». Если в начале еще следовали комментарии милиционеров, то под конец в опорняке воцарилось полное молчание. Тишину нарушали лишь звуки, доносившиеся из колонок. У каждого из милиционеров за душой имелись собственные грешки – у кого больше, у кого меньше. И каждый из них невольно примерял ситуацию на себя. Ведь и те, кто мелькал на экране, носили милицейскую форму. Их служба, в общем-то, не сильно отличалась от патрульно-постовой.

Африканец первое время посматривал на экран, а затем, поняв, что о нем забыли, тихо прокрался к выходу и убежал. Участковый обнаружил пропажу лишь тогда, когда запись, длившуюся около десяти минут, просмотрели второй раз.

Паша первым нарушил тишину:

– Вот и я не знаю, что с этим делать, – произнес он, глядя на участкового, – журналистам часто всякий компромат подбрасывают. Но тут дело серьезное. Полная жесть.

Участковый учащенно задышал:

– Начальству звонить надо. Пусть оно и разбирается, – предсказуемо решил он.

И Паша понял, что расчет прожженной журналистки Марии Сайковой сработал на все сто процентов. По-другому и быть не могло.