Народы и личности в истории. Том 1

Назовем еще ряд имен, чьими трудами создавалась слава Франции… Героем деловой, буржуазной Франции стал Жан-Батист Кольбер (1619–1683), сторонник меркантелизма. Вот некоторые из его деяний: Академия танцев (1661), королевская мануфактура «Гобелены» (1662), Академия художеств, заложены основы Академии надписей и словесности (1663), учреждена академия Франции в Риме, так называемая «Вилла Медичи» (1666). Король одобрил новый устав Академии художеств и ваяния. Первый художник Лебрен стал ее бессменным канцлером. Среди девяти десятков членов Королевской академии художеств и ваяния Кольбер выбирает четверо эрудитов – и делает их интеллектуальным ядром суперинтендантства строительства! Иначе говоря,

не строителя во главу всего ставит, а просвещенного, грамотного и талантливого эрудита! Правительство оказало мощную поддержку науке и культуре. Стала выходить «Газета ученых» (1665). Только через год Лондонское королевское общество стало публиковать «Философские протоколы». Появился и официоз – политическая «Газетт де Франс». Король и Кольбер предоставляют пенсии молодым художникам для обучения в Риме (6 художников, 4 скульптора, 2 архитектора). Три года на деньги государства те могли совершенствовать мастерство в Риме. В 1666 г. создана Академия наук Франции, куда вошло 20 выдающихся членов, математиков и физиков. Ученым выделялись солидные пенсии и вознаграждения. В страну привлекли голландский ученый Гюйгенс. Академия наук стала выполнять и крайне важную роль научно-исследовательского центра.[398]

Книгопечатня в Париже.

Отдавая дань усилиям великих людей Франции, не будем забывать, что Ришелье и Людовик стремились все же к сохранению и упрочению своей власти. Они, конечно, заботились о государстве, но лозунгом их окружения нередко становилось знаменитое «После нас хоть потоп!» («Apres nous le deluge!»). Эту фразу цитировали ещё Цицерон с Сенекою, говоря: «После моей смерти пусть мир в огне погибнет» (неизвестный греческий поэт). Образование, знание, наука, литература выглядели пусть важными, но довольно редкими гостями за королевской трапезой. В «Политическом завещании» Ришелье писал: «Науки служат одним из величайших украшений государства, и обойтись без них нельзя; но не следует преподавать их всем без различия, ибо государство будет тогда похоже на безобразное тело, которое во всех своих частях будет иметь глаза». Далее следует еще более важное и знаменательное признание: «Черни же больше приличествует грубое невежество, чем утонченное знание».[399]

В XVIII в. во Франции возникли серьезные предпосылки для массового недовольства низов и средних классов своим положением. Простому люду Франции при всех королях (даже великих) жилось неважно. Короли, возвышая Францию одной рукой, другой ее губили. В их числе, увы, и «король-солнце» Людовик XIV. При ближайшем рассмотрении на поверхности сиятельного «короля-солнца» нетрудно заметить ряд темных пятен… П. Лафарг в статье «Движение поземельной собственности во Франции» (1883) отмечал, что глава государства погряз в спекуляциях: «Барыши, получаемые от торговли хлебом, были так велики, что Людовик XIV, – король-солнце, – принужденный, однако, для совершения займа унижаться перед евреем Бернаром, не постыдился сделаться хлебным торговцем, вопреки указу 1587 г., воспрещавшему дворянам и правительственным чиновникам заниматься хлебной торговлей. Он основал королевское хлебное управление

, которое нарушило все постановления прежних лет о торговле хлебом и, скупая хлеб массами на казенные деньги, искусственно вызывало голод. Эти позорные спекуляции, заклейменные названием голодных спекуляций, приводили в ужас и негодование все парижское население и подготовляли его к революционному движению».[400] Если быть честным, то семена революционного гнева были посеяны самой королевской властью. Мы еще вспомним фразу Мирабо: «Молчание народа – урок королю».