Народы и личности в истории. Том 1

Вскоре на стенах бирж и синагог Голландии (как вызов и протест) появились листовки, разоблачавшие идеологию и действия иных еврейских магнатов.

Спиноза разделял взгляды ряда вольнодумцев. Фактически он вырос на учениях еврейских вольнодумцев: Ибн Эзры (1092–1167) и Моисея Маймонида (1135–1204). Первого он высоко ценил как человека «свободного ума и незаурядной эрудиции». Второй – близок ему стремлением очеловечить и рационализировать иудаизм. Он заявил, что «Пятикнижие написано не Моисеем, но другим, кто жил много веков спустя после него». Он не желал видеть в человеке послушное и слепое орудие Всевышнего, хотя и писал свои труды лишь для тех, «кто умеет ценить науку, философию и разум». Высшим этическим принципом Маймонид считал познание истины (даже если она исходит от неких «иноверных мудрецов»). Вместе с тем Спиноза не принял некоторых его положений и даже отнесся к ним враждебно. Маймонид пытался слить науку с богословием. Спиноза же считал, что у каждого направления должен быть свой путь служения истине.

Из видных умов того времени Спиноза неплохо был знаком с учением Декарта, взглядами Бэкона и Гоббса. Хотя в адрес Декарта он высказывался довольно критически, считая его воззрения «совершенно бесполезными, чтобы не сказать абсурдными». Политические симпатии Спинозы всецело принадлежали устройству, в общих чертах напоминающему на демократию. Цель такого строя – является избежание глупостей и удержание людей «в границах разума, дабы они жили согласно и мирно». Этому мешают политики и жулики. В руки Спинозы однажды попала книжица анонимного автора «Политический человек». Этот «демократ» откровенно называл деньги и почести высшим благом. Ради них, уверял автор, можно забыть совесть и честь, можно изменить чему угодно, предать друзей, близких, товарищей, соратников, наконец, свою родину.[103]

В понимании Спинозы «демократия» – не панацея, но тонкий и деликатный инструмент управления обществом и государством. Что же касается «демократии» как общественного устройства он не считал оную самой разумной организацией общества. Если она станет неким орудием в руках «иностранцев, считающих себя подданными другого государства», то это вполне может привести даже к гибели большую и могучую страну.

Бенедикт Спиноза.

Еврейская пословица гласит: «Всерьез говорят только шуты»… Сегодня вряд ли кто-либо возмутился бы столь циничному восхвалению стяжательства, подлости, притворства, грабежей, лжи и предательства. Спиноза же очень серьезно воспринял сей плевок в лицо христианской нравственности. Он смело выступил против философии стяжательства и измены. В качестве образца нравственного мышления Спиноза называл ученого древности Фалеса Милетского (VII–VI вв. до н. э.), благородно презиравшего богатства, вместо того чтобы гоняться за ними.

Спиноза считал необходимым устранить от власти всех тех, кто не отличаются в своем поведении безупречной репутацией: «Я сказал, наконец, живут безупречно, чтобы прежде всего устранить тех, которые вследствие преступления или какого-нибудь позорного образа жизни подверглись бесчестию». Любопытна оценка им перспектив еврейской иммиграции: «…еврейским гражданам только в их отечестве могло быть хорошо, вне же его для них могли быть величайший вред и бесчестие».[104]

В лице Спинозы человечество обрело и глашатая свободы личности. Достижение такой свободы становилось возможным лишь при условии наличия свобод экономических, религиозных и политических: «Конечная цель государственного устройства не повелевать людьми и не держать их в страхе, не оставлять их на произвол судьбы, а, скорее, освободить от страха, чтобы в пределах возможного человек сам мог поддерживать свое естественное право на жизнь и поступки без ущерба для себя и других… цель Государства – не превращать разумные существа в животных или автоматы. Наоборот, его задача состоит в создании условий для того, чтобы люди выполняли свои обязанности в безопасной обстановке, чтобы они свободно пользовались своим разумом, но, с другой стороны, чтобы перестали ссориться друг с другом, покончили с ненавистью, злостью, обманом. Одним словом, целью политического устройства должна быть свобода».

Это «естественное право» выглядит довольно мрачно и угрожающе если общество будет походить на тот строй, о котором пишет Спиноза. В нем рыбы определены к плаванию и одновременно «более крупные из них – к пожиранию более мелких». Такое «правовое государство», как мы знаем, и было создано в ходе развития буржуазного строя, при котором в порядке вещей пожирание крупными рыбами более мелких.