Народы и личности в истории. Том 2

Хотя даже в ее «социалистических» романах («Мельник Анжибо», «Путеводитель по Франции», «Грех господина Антуана» и др.) есть немало здравого. В последнем из них обличается алчный и корыстный промышленник, наживший миллионы неправедным путем и предлагается устройство жизни на кооперативных началах. В «Мельнике Анжибо» герой рассказа, сын кулака, после смерти отца раздал богатство тем, кто некогда более всего пострадал от скаредности его старика. Он решил жить, зарабатывая собственным трудом. Вместе с тем слышен трезвый голос крестьянина, возражающего против «философии бедности». Тот даже недоумевал: «Что это за люди, которые говорят: если бы я был богат, я стал бы дрянью, и потому я очень рад, что беден. Да разве нельзя быть богатым и в то же время хорошим человеком? Если бы вы хоть просто раздавали хлеб голодным, это все-таки было бы хорошо, и богатство в ваших руках принесло бы больше пользы, чем в руках какого-нибудь хищника».

Хочу обратить внимание, что методы запугивания и обмана народа «ужасами коммунизма» ничуть не изменились за полтора столетия! Вся эта ворующая, пирующая, жирующая клика и ныне, слово в слово, повторяет то, что она некогда обрушивала на одну из самых благороднейших и гуманнейших женщин, которых только знает история. Когда она перед выборами в Национальное собрание (1848 г.) выступила против режима «семнадцати лет лжи» и потребовала от властей реальных экономических реформ, которые дали бы ее народу лучшую жизнь, ее выбросили из официоза «Bulletin de la Republique», что она редактировала.

Процитирую одно из писем Ж. Санд, где она рассказывает, как работает механизм буржуазной клеветы, выворачивающий буквально наизнанку всю суть событий. Вот как подавала буржуазная печать ее позиции: «Во-первых, я принимаю участие в заговорах отвратительного старика, которого в Париже называют «Отец Коммунизм» и который мешает буржуазии продолжать осыпать народ ласками. Этот негодяй, узнав, что народ страдает от голода, придумал для уменьшения общественных бедствий убить всех детей моложе трех лет и всех стариков старше 60 лет; кроме того, он хочет, чтобы люди не заключали браков, а жили по-скотски. Затем, так как я ученица «Отца Коммунизма», то я выпросила себе у герцога Роллена все виноградники, все земли своего кантона и могу вступить во владение ими когда захочу. Я поселюсь в них с гражданином «Коммунизмом», мы убьем всех детей и стариков, установим во всех семьях скотский образ жизни, будем выдавать на пропитание земледельцам по 6 су в день, а сами станем кутить за их счет. Не думайте, что я преувеличиваю или что я шучу, все это буквально говорится… В 1789 году фантастический страх распространился, как электрический ток, по всей Франции: всюду говорили, что идут разбойники. В 1848 году место разбойников заняли коммунисты-людоеды; о них не только говорили, их показывали. Всякий кандидат, неприятный реакционерам, к какой бы республиканской фракции он ни принадлежал, превращался в коммуниста в глазах напуганного населения. История отметит в свое время эту интересную фазу нашей эпохи. Потомство с трудом поверит ей».