Народы и личности в истории. Том 3

Какой президент нужен великой стране? Кто мог бы спасти страну в час роковых испытаний?! Исключительно важно, что столь решительный человек стал во главе великой страны. Можно себе представить, какой катастрофой завершилось бы это предприятие, если бы во главе США тогда встал, скажем, любой из тогдашних нерешительных «либералов». Такая безвольная личность, которая не может отличить белое от черного, погубила бы страну. Так и трансценденталист Г. Торо в 1851 г. жаловался на то, что «распущенный Север» не хочет подниматься на рабовладельцев войной. Это была бы «самая сияющая страница, которую их раса смогла бы вписать в книгу современной истории». Но вот минуло десять лет, и в 1861 г. война освобождения, наконец, началась. Что же Торо? Как повел себя этот «самый истинный американец»? Читателям он заявляет совершенно противоположное: «Что же касается моего читателя, то я надеюсь, что он игнорирует форт Самптер, Олд Эйба и все такое, ибо игнорирование есть самое могучее и притом единственно действенное оружие из всех, которые человек способен направить против Зла». Последуй Линкольн совету таких «демократов», и США так и продолжали бы жить в рабстве до конца XIX века. Возможно, это была заурядная трусость, и романист Р. Л. Стивенсон был где-то прав, назвав Г. Торо симулянтом и трусом.

Есть некая закономерность в том, что северяне избрали Линкольна, а не кого-либо еще, ибо это был человек из народа и для народа! Он это понимал, говоря: «Правительство народа из народа и для народа никогда не исчезнет с лица земли». Губернатор Иллинойса Д. Ейтс, выступая с речью в Брайан Холле, разумно заметил: «Политиканы могут стараться вовсю, но это бесполезно, – народ хочет старину Эйба и никого другого… Из моего продолжительного знакомства с Линкольном я сделал вывод, что он не только самый честный человек, когда-либо созданный Богом, но и самый ясномыслящий, хладнокровный, рассудительный государственный муж, какого когда-либо знала история мира». Его поддержали и писатели… Г. Бичер-Стоу заявила в бостонской газете: «Мир с удивлением воспринял величайшее чудо и примету нашего времени, а именно то, что простой рабочий, выходец из народа, имеющий не больше образования, воспитания и культуры, чем любой другой такой же рабочий, был призван провести великий народ через период кризиса, затрагивающего судьбы всего мира… У Линкольна своеобразная сила». Так их рабочий привел США к триумфу и богатству, наш рабочий, голосуя за полнейшего идиота, привел СССР и Россию к позору, развалу и нищете.

14 апреля 1865 года, в день торжеств по случаю окончания гражданской войны, актер Джон Бут, фанатик из стана южан, в театре застрелил избранного вновь президентом Линкольна, крича: «Так да погибнут тираны, Юг отомщен!». Было нападение и на госсекретаря Сюарда, помощника президента. План покушения пришел из центра конфедератов – г. Ричмонда. Заговор предполагал устранение всех членов патриотического правительства. В те дни едва ли не вся нация была в трауре, что вполне объяснимо. Он получил у американцев прозвище «честный Эйб» (Honest Abe). Вскоре Линкольн стал легендой Америки. Память о добром президенте пережила века.

Портрет Генри Торо в молодости.

Выполнен его сестрой в декабре 1839 г.

Однако успех политики Линкольна оказался неполным и в некотором смысле даже кратковременным. На смену поколению Линкольна шел уже иной тип политика. Вот что писал о политической элите тех лет в США Л. Тихомиров: «Единство какой-нибудь общенародной воли замечается здесь даже менее, нежели при старом строе. Сформировалось как во Франции, так и в Америке сословие правящее – политиканы, – стеной стоящее между государством и народом и пользующееся уже никак не большей любовью и значительно меньшим доверием населения, чем правящие сословия старого строя. Короче, ни одна черта нового, небывалого не осуществилась».[268]

Попытки преодолеть этнические разногласия и подозрительность внутри правящей элиты завершились тем, что после гибели Линкольна страна ушла в сторону от демократии. Союза свободных этносов и не получилось. Если в странах Латинской Америки все же не было официальной сегрегации и официальной дискриминации, то в «свободных» США они пышно процветали на протяжении всей истории. Директор центра социальных исследований А. Кихано (Перу) и директор Центра Фернана Броделя в Бингемтонском университете И. Валлерстайн (США) абсолютно правы, говоря, что скрытая сущность расизма не всегда требует словесного или хотя бы просто внешнего социального проявления. Они пишут: «С другой стороны, официально отменив рабство, Соединенные Штаты стали в XIX в. первой страной современной мировой системы, которая официально ввела сегрегацию, а также первой страной, поместившей в резервации коренных жителей Америки – индейцев. Таким образом, еще одним вкладом американизма в мировую систему стал официальный расизм».[269] Расизм оказался живуч.