Читаем Народы и личности в истории. Том 3 полностью

Многоязыкое и многоплеменное племя американцев не представляет собой единого народа. Тема эта болезненна для янки. Они на каждом шагу выпячивают свой патриотизм, но факт остается фактом. Это искусственное образование напоминает собой колонию воинственных космических пришельцев, описанную в романе Уэллса «Война миров». Ученый Г. Гачев, выделяя особенность судьбы США, говорил так об американцах: «Итак, искусственность (не натуральность произрастания рода-племени на данной земле) – рок Америки. Роковая рукотворность всего тут: и материального окружения, и населения. Не народилось оно тут, а привезено в иммиграции. Так что именно не народ – американцы. Они – общество, нация, как угодно еще назовите общность из людей, но не народ, естественно народившийся в родной природе. Собственно и страна им своя – не Родина, как и не мать».[403]

Народ без родины – что дитя без родителей.

Поэтому и экономические отношения между нашими странами всегда были довольно скромными. США на протяжении XVIII–XIX вв. оставались на периферии российских внешнеполитических и торговых интересов. Так, к примеру, вывоз наших товаров в эту страну за 84 года (1827–1910) был незначителен. Его количество едва превышало полпроцента, а вот привоз американских товаров в Россию был примерно в 4 раза выше. Тому было множество причин. Одна из них – слабость прямого пароходного сообщения между Россией и США. Поток товаров из России часто перехватывался Германией и Англией. В конце XIX—начале XX вв. стал заметен прирост в товарообмене, однако он носил сырьевой характер.[404]

Видимо, чтобы как-то компенсировать дисбаланс, правительство России не нашло ничего более умного, как продать США Аляску в 1867 г. Подробнее об этом можно узнать, прочитав книгу Н. Волховитинова «Русско-Американские отношения и продажа Аляски». Грустно сознавать, что «реформы» у нас всегда почему-то начинаются с уступок своих важнейших территорий.

В сущностных своих началах Америка – принципиальный антипод русской цивилизации. Однако если и антипод, то в своей конструктивной части небесполезный для урока. Поэтому есть резон в оценке, данной историком Г. Гачевым в книге «Америка в сравнении с Россией и Славянством»: «И именно на это подалась Америка… И именно это не удается в России, и это ей есть божественный дар неудачности в уюте и быту, удерживающий ее в ценностях душевно-духовного развития. Глядя на бурное изделыванье из Америки совершенного быта, на титаны кораблей и зданий, моторы машин, Уитмен радуется, находя в этом осуществление энергийно-ургийного завода американства и человека – тут сбылось, тут удовлетворяется аппетит его существа, – но тем лютее душевный голод по истинным высоким ценностям духовным, которые ничего общего не имеют не только с уютом-бытом средь вещей, но и с образованностью даже, культурностью: все это внешние оттяжки и помехи, и чем ближе, по видимости, к духу (как культура, эрудиция, лоск интеллектуальный) – тем дальше: как сатанинские подножки, сбивающие людей с подступов к самым вершинам… То есть полная сдача американством своих позиций перед Евразией и отказ от того, чем гордились, ибо ни демократия, ни труд не привели к совершенствованию душевно-духовного и даже биологически жизненного человека. Так что именно вырождение совершается – в стране, где на правах национальной философии прижилось Дарвиново учение о борьбе за существование, которое к совершенствованию пород и человека, значит, вести бы должно, – а тут и в этом крах». Высокие духовные ценности, напомним, никогда и не являлись целью существования американцев.[405]

Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки по истории русской и мировой культур

Народы и личности в истории. Том 1
Народы и личности в истории. Том 1

В этом уникальном трехтомнике впервые в России сделана попытка осмыслить развитие мировой и отечественной культур как неразрывный процесс. Хронологически повествование ограничено тремя веками (XVII–XIX). Внимание автора сосредоточено преимущественно на европейских, американских и русских героях.В первом томе дается определение цивилизации, рассказывается о важнейших событиях Нового и Новейшего времени. Вы встретитесь с великими мыслителями, писателями, художниками, музыкантами, государственными деятелями – Англии, Нидерландов, Испании, Италии, Франции, Бельгии. Образы Галилея и Дж. Бруно, Ньютона и Коперника, Кромвеля и Карла I, герцога Альбы и Вильгельма Оранского, Рембрандта и Рубенса, Людовика XIV и Ришелье, Елизаветы и Помпадур, Мирабо и Робеспьера и т. д. помогут вам зримо и образно представить историю народов как ансамбль выдающихся личностей, событий и фактов.Издание включает богатейший иллюстративный материал и рассчитано на самую широкую читательскую аудиторию как в России, так и в странах зарубежья.Книга издана в авторской редакции.Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.Автор выражает глубокую благодарность и признательность депутату Государственной думы Федерального собрания РФ В.И. Илюхину за помощь в издании этого трехтомника.

Владимир Борисович Миронов

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное