Народы и личности в истории. Том 3

Эту чужеродность марксизма тонко чувствовали и мыслители христианского направления в России. В частности, философ С. Булгаков (1871–1944) упрекал Маркса в пренебрежении отдельной личностью, в нежелании в каждом «чтить человека». Он писал: «Здесь снова всплывает характерное пренебрежение Маркса к личности. …личность упраздняется целым, какой-то социалистической Спартой, как у Маркса. Только на религиозной почве, где высшее проявление индивидуальности роднит и объединяет всех в сверхиндивидуальной любви и общей жизни, только соединение людей через Христа в Боге, т. е. церковь, личный и вместе сверхличный союз способен преодолеть эту трудность и, утверждая индивидуальность, сохранит целое… Да приидет Царствие Твое! Да будет воля Твоя на земле, как и на небе! Такова наша молитва. Такова же и конечная цель мирового и исторического прогресса». Маркс – симбиоз пророка, фанатика-еврея, немецкого националиста-догматика. Интересно, что на тот факт, что он фактически не имел серьезных исторических знаний, почти никто не обратил внимания. Хотя Ф. Меринг упоминал о том, что за 9 семестров в Берлинском университете (с 1836 по 1841 гг.) он прослушал 12 курсов (более половины относилось к юриспруденции, один к философии, два к богословию, один к литературе и ни одного к истории). Человек, попытавшийся изменить ход истории, совершенно не интересуется ее течением и содержанием. Как вам это нравится?! Полагаю, что именно антиисторизм и вынес «смертный приговор» марксизму, причем вынес задолго до того, как эта теория овладела умами миллионов людей. Он и диалектику-то Гегеля взял, как панельную девку (попользовал ее, а затем и бросил). Поэтому С. Булгаков справедливо говорил о беспримерной философской катастрофе, разразившейся в Европе, о разрыве с классическими традициями. Если сюда добавить огромное самомнение Маркса, питаемое такими чувствами как ненависть, мстительность, тиранство, то многое станет понятнее в этой личности. Один из его почитателей написал: «Если бы он имел столько же сердца, сколько ума, столько любви, сколько ненависти, я готов был бы пойти за него в огонь» (Трехов). Лишенный капли любви, он и не мог создать ничего кроме философии и политики ненависти.[519]

Вот и Энгельс бросал в адрес русских патриотов упреки, направляемые против нас ныне лютыми врагами России. По его словам, именно русские – «особенные враги демократии» и потому, мол, их вообще нельзя пускать в Европу. Когда Герцена избирали членом одного из международных комитетов (1855), против его кандидатуры решительно выступил К. Маркс, заявив, что хотя он лично и не знает Герцена и не может сказать против него конкретно ничего плохого, но все же он категорически против, ибо тот прежде всего панславист, русский, притом «русский, который во всем, что писал, поддерживает Россию».[520]

Какой страшный грех! Если бы проклинал Россию на каждом углу, тогда, ясно, наш брат-демократ. К сожалению, даже патриотические круги сегодня все еще редко и робко говорят о русофобской и антиславянской сущности марксизма. Энгельс кликушествовал (в духе фюрера и демократов, пропагандирующих жандармские «достоинства» НАТО): «Всеобщая война, которая разразится, раздробит славянский союз и уничтожит эти мелкие тупоголовые национальности вплоть до их имени включительно. Да, ближайшая всемирная война сотрет с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы, и это также будет прогрессом… Мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в славянских землях Австрии… Мы знаем, что нам делать: истребительная война и безудержный террор». Зная все это, нужно было быть самоубийцей, глупцом или врагом России, чтобы ставить во главу реформ и революций идеи еврейских вождей, и их самих, ненавидящих Россию и русских всеми фибрами души.

Но прежде всего надо быть человеком нерусского склада, чтобы положить такую идеологию в основу государственного строя. Сталин писал: «Многие секретари обкомов, крайкомов усвоили марксизм? На это нужно десятилетие, чтобы усвоить марксизм. Как Ленин усвоил марксизм? Как он читал сочинения Маркса? Он не просто читал, а прорабатывал. Он записки составлял, раз, другой, третий раз перечитывал, руководил движением. И вот он в конце концов добился, что усвоил марксизм. Нельзя же требовать этого от каждого члена партии. Это глупо».[521] Бог с ним, с марксизмом. Мы же не думаем, что «Карл Маркс лучше знает, в чем заключаются интересы русского народа, чем сам этот народ» (И. Солоневич).