Народы и личности в истории. Том 3

Но как им удалось увлечь массы? Беда в том, что массы у нас так и не смогли получить ни капли собственности! Разговор об этом шел и идет Бог знает с каких времен. Еще в проектах и записках Екатерины II (в знаменитом «Наказе») не раз говорилось о значении института собственности (ибо «всякий человек имеет более попечения о собственном»). Идеи находили развитие в законодательстве и законопроектах. В частности, в одном из них было сказано: «Собственность личная есть первое правило (среди) всех прочих прав».[554]

Как видим, мы все время зависим в этом важнейшем вопросе от кого угодно: от царя, барина, правительства, президента, а теперь вот – от жулика-капиталиста. Может, хватит! Лишь почувствовав петлю на шее, капитал идет на социальные реформы. У нас в России это, увы, так! П. Струве признал, что голод 1891–1892 гг. в России сделал из него сторонника марксистского учения в большей мере, чем все чтение «Капитала». Буржуазно-дворянская элита не дала ответ на коренные вопросы жизни. Потому Струве и говорил (1923): «Крестьяне оказались не имеющими собственности, не проникнутыми ни ее идеей, ни ее ощущениями, и за это и русское крестьянство, и вся Россия поплатились множеством человеческих жертв и великим разорением страны. Тут обнаружилась основная решающая связь между двумя фактами и двумя понятиями – собственностью и отечеством». Он призывал русских поскорее сделать своим лозунгом два слова, объединенных единым смыслом и рожденных от единого корня: «отечество» и «собственность», ибо без собственности, разлитой в народных массах, ощущение которой перешло, так сказать, в их плоть и кровь, «у них не может быть ни отечества как крова, под который они могут всегда укрыться и который они готовы защищать до последнего, ни ощущения этого отечества», того, что мы называем «патриотизмом». «Земля – крестьянам!» Кстати, этот же лозунг и обеспечил победу большевиков в лютой гражданской войне. Но и ныне сей вопрос попрежнему «висит», продолжая будоражить общественное сознание и умы в России.

[555]

Кстати, в эпоху ранней молодости буржуазии, когда ее ум был еще более открыт и ясен, вышла книга М. Штирнера «Единственный и его собственность» (1844). В ней исчерпывающе ясно сказано по сути острейшего вопроса о собственности. Всякие там демократии и либерализм даже не упоминаются им, ибо всем ясно, что вопрос собственности «не может быть так мирно разрешен, как мечтают социалисты и даже коммунисты». Так как же он разрешается? Ясное дело. Он разрешится «только войной всех против всех». И беднякам нечего ожидать от господ: всех этих хозяев, управляющих или директоров. «Бедняки только тогда сделаются свободными и собственниками, когда они восстанут, поднимутся». Ясно, господа трудящиеся!? Восстанием добывают власть и собственность, а не псевдовыборами, где буржуа все равно надуют вас. Так писал классик буржуазии.[556] Советуем обратить внимание на здравую идею соединения труда и собственности. Она давно назрела в России, да и близка архетипу сознания большей части трудящихся, пониманию ими идей справедливости. В ней находит разрешение одна из сложных антиномий европейского разума Нового времени: противоположность демократии, свободы и равенства. К сожалению, пока мы не смогли разрешить эту дилемму. А вот Запад сумел-таки частично создать хрупкое равновесие меж свободой и равенством, между собственностью и трудом. Хотя капитализм живет в жесточайшем конфликте, носящем всемирно-исторический характер. Однако, во-первых, тот проявляется по-разному в различных странах, во-вторых, гражданско-самодеятельный тип в странах бесспорно существует и развивается, в-третьих, пора бы и народам России иметь нормальную, достойную, трудовую часть собственности.

На волне этих надежд пришел к власти Ельцин. Власть в России оказалась в руках тех, кого еще П. Чаадаев называл не иначе как «бессмысленною мошкой». Суть их одна – все они лютые враги реального прогресса в России, как и ее Народа. Мы не единожды смогли убедиться: та «элита», которая бесконтрольно правила Россией все эти годы, в принципе так ничего и не смогла (и не сможет) сделать с толком и умом, ибо состоит из бездарнейшей и самой подлейшей части народа (паразитов), а часто из криминальных элементов (отбросов общества). Они опираются на наиболее реакционный, воровской Запад. Их единственная цель – это достижение личной власти, удовлетворение амбиций и сугубо корыстные интересы. Герцен называл таких господ «расстригами науки, ренегатами цивилизации». В умственном и в практическом отношении все «герои реформ» последних 15 лет являют собой ну просто вопиющую посредственность. Нелепо искать в них не то чтоб каплю гениальности, но и самый что ни на есть завалявшийся умишко. Хуже скотов. Иные из них обидятся, как обиделся известный в Европе анатом, узнав, что Гте приравнял homo к низшим видам животных: «Я все-таки несколько оскорблен сближением нашей расы (человеческой) с таковой скотов». Но речь в данном случае идет вовсе не о «расе».