Нарушенная заповедь

«Все-таки хорошо, что я не одна», – подумала Кристина, глядя на умиротворенное лицо соседки, когда они остались в палате вдвоем.

– Меня зовут Кристина Сергеевна, – представилась она.

– А меня Анастасия.

– Настя?

– Ася, – легкая улыбка преобразила безвольное лицо.

Говорить было не о чем. К тому же Кристина почувствовала, что Ася с трудом балансирует на грани, которая отделяет бодрствующего человека от спящего, и отвечает на вопросы только из вежливости, поэтому отвернулась к стене, чтобы продолжить прерванный сон.

Проснулась Кристина оттого, что кто-то требовательно тряс ее за плечо.

– Да что это за больница такая! – пробормотала она недовольно. – Ни минуты покоя! – Но взглянув в непроглядную тьму за окном, поняла, что проспала довольно долго. Только сообщать об этом нарушителю своего сна не собиралась.

– Температуру надо мерить, – донесся до нее голос Марины.

– Кому надо, тот пусть и меряет, – огрызнулась Кристина.

– Так вам же надо, – медсестра положила градусник на тумбочку возле Кристининой кровати, развернулась на пятках и подошла к кровати Аси. – Там к вам родственники пришли. Вы им скажите, что у нас больных разрешается навещать с шести до восьми. Всех без исключения.

– А я? Можно я к ним выйду? – промямлила Ася и попыталась встать.

– Сначала температура, а потом все остальное, – осадила ее Марина и, неодобрительно покосившись на градусник Кристины, по-прежнему сиротливо лежащий на тумбочке, вышла.

Ася покорно засунула градусник под мышку и застыла в томительном ожидании. Выдержки у нее хватило секунд на тридцать, не больше. Вытащив градусник, она, равнодушно скользнув по нему взглядом, хотела было положить на тумбочку, но, видно, передумала. Вновь посмотрела на градусник, глаза ее расширились, как у папуаса, наблюдающего старт космического корабля. Лицо вытянулось, излишне пухлая нижняя губа стала еще пухлее.

– Что там? – не выдержала Кристина.

– У меня температура… Тридцать восемь и шесть, – испуганно произнесла Ася и протянула градусник Кристине, будто та со своей кровати могла удостовериться в правдивости ее слов.

Никогда не болевшая Кристина имела определенные познания в медицине, почерпнутые из сериала «Доктор Хаус» – единственного сериала, пару сезонов которого она умудрилась посмотреть. Что бы сделал Хаус, имея пациента с таким набором симптомов? Сломанная рука, очень высокая температура… МРТ? КТ головного мозга? Тем временем Ася в изнеможении откинулась на подушку и закрыла глаза. Ее длинные ресницы создавали эффект глубоких теней под глазами. И хотя щеки соседки пылали лихорадочным румянцем, Кристина поняла: положение нешуточное. Поэтому, набрав в грудь побольше воздуха, она завопила:

– Марина!

– Ну что еще? – выражение лица медсестры было не из любезных. – Вы у меня не одни!

– Соседке моей плохо, температура очень высокая. Надо срочно позвать врача.

Медсестра подошла к Асе, дотронулась кончиками пальцев до ее лба.

– Не надо врача. Это у нее вирусное. Сейчас дам парацетамол…

– Какой парацетамол?! Какой вирус?! – возмутилась Кристина. – У нее же рука сломана!

– Вы считаете, что сломанная рука дает иммунитет от вирусных инфекций? – с самодовольной ухмылкой осадила ее Марина.

Крыть было нечем – Марина в медицине разбиралась лучше.

– И вы даже не позовете врача? – на всякий случай уточнила Кристина.

– Он сам придет. После ужина.

«А, ну да, конечно, после ужина. Война – войной, а ужин по распорядку, – подумала Кристина. – Странные тут у них нравы, не то что в Принстон-Плейнсборо[1]».

Марина вернулась с таблетками. Очевидно, глядя в несчастное лицо Аси, она решила слегка отступить от больничных правил.

– Хотите, я пропущу ваших родственников?

Ася с благодарностью кивнула.

Родственники Аси, муж и жена, улыбчивые, белозубые, словно с плаката, рекламирующего самую лучшую в мире зубную пасту, в палате для ветеранов войны и труда муниципальной больницы смотрелись не иначе как пришельцами с другой планеты. И никак не хотели укладываться в одну картинку с нервно дергающей бегунок молнии Асей.

Да, тут вопрос стакана воды явно не стоит. Асина тумбочка украсилась батареей разнообразных бутылок и бутылочек, банок и баночек.

– Куда мне столько, – растерянно улыбалась она, – Риточка, Стас!

Глаза ее опять наполнились слезами. Но она быстро взяла себя в руки и, кинув извиняющийся взгляд на соседку, тихо сказала:

– Пойдемте в коридор, а то мы Кристине Сергеевне мешаем.

Она, может быть, ждала, что Кристина вежливо скажет: нет, нет, не мешаете, куда вы с такой температурой, сидите на здоровье, сколько влезет. А может, и не ждала, но Кристина ничего подобного говорить не собиралась. Уж очень говорливыми оказались инопланетные родственнички. Создавалось впечатление, что в палате находится не два человека, а сотня, и что не виделись они года два, а то и больше.

Компания удалилась, а Кристина немного поизучала стену и снова заснула. Когда она пробудилась, Ася уже спала, с головой накрывшись одеялом, а бесконечный зимний день все не собирался кончаться.