Нарушенное обещание

Элис положила руку ему на запястье, но ничего не сказала. Ее сердце колотилось так, словно боролось с самой смертью, кровь гудела, а живот сжимало спазмом. Казалось, будто каждая ее клеточка сопротивляется желанию быть откровенной с Колом, смотреть правде в глаза.

— Почему тебе так трудно обратиться ко мне за помощью? — спросил он.

— Мне не слишком хорошо удается просить у кого-либо помощи, Кол, — вздохнула Элис. — Дело не в тебе, не принимай это на свой счет.

— А я как раз хочу принять это на свой счет. — Он сбросил ее руку и потер затылок.

— Зачем тебе это?

— Я хочу, чтобы ты не примешивала меня к остальным и относилась ко мне иначе, выделяла меня из всех. Я хочу, чтобы ты хотя бы рассказывала мне, что у тебя происходит.

— Это не так просто.

— Ну да, конечно! Берешь телефон и звонишь мне — куда уж проще? — Он коснулся ее лица, проведя большим пальцем по щеке. Губы Элис задрожали, и у нее перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, — выпалила она и тут же зажала рот ладонью.

— Да, мы с этим уже разобрались. — Кол отдернул руку от ее лица. — Ты любишь меня по-дружески.

— Это правда, — кивнула Элис. — Но я люблю тебя и по-другому.

Глаза Кола вспыхнули, но он старательно держал дистанцию. Его лицо исказилось мукой, и в груди у Элис все сжалось при мысли о том, что это она заставила его так страдать.

— Выкладывай. — Кол произнес это еле слышно, но Элис тут же расправила плечи и взглянула ему прямо в глаза.

— Я люблю тебя по-всякому. Как лучшего друга, как любовника, как опору всей своей жизни. — Она изо всех сил сопротивлялась желанию зажмуриться и закрыть лицо руками. — Я люблю тебя так, как никогда и никого не любила.

— Тогда почему ты отрицала это?

Элис прикусила губу, пытаясь понять, почему же с такой настойчивостью скрывала свои чувства.

Кол вздохнул:

— Мне нужно было ехать, чтобы успеть на самолет.

— Почему же ты разыскал меня?

— Потому что я идиот. У меня просто не получается держаться от тебя подальше, — с горечью бросил он. — Никак не могу усвоить этот урок.

Элис перевела дух:

— Ты знаешь, в какой обстановке я росла. Мама с папой не слишком-то демонстрировали свои чувства.

— Знаю. Но это нисколько не меняет того, что мне нужно.

— Это и не должно менять. Но я пытаюсь объяснить тебе, почему отрицала свои чувства… я просто не знала, как справляться с чем-то настолько безумным, нелогичным. Мне казалось, что нельзя быть уязвимой, мама всегда растила меня твердой, как скала.

— Ты и есть скала, Элли. — Он немного смягчился. — Но я не хочу быть рядом со скалой. Я хочу быть с девушкой, которая уступила своим чувствам и забылась со мной в гостиничном номере. Я хочу знать, что, если мы поссоримся, ты сможешь обсудить со мной все разногласия. Что если твой день сложится плохо, ты не будешь от меня это скрывать. Я хочу знать, что ты не перестанешь впускать меня в свою жизнь.

— Я не перестану. — Она сжала его руку.

— Я не хочу однажды поймать себя на том, что понятия не имею, о чем ты думаешь.

— Обещаю, я буду работать над этим каждый день. — Из глаз Элис снова хлынули слезы, но она счастливо улыбнулась Колу. — Только посмотри, что ты со мной сделал — заставил меня плакать!

— Ты — единственная известная мне женщина, которую так приятно будоражит то, что мужчина заставил ее плакать, — улыбнулся он, переплетая ее пальцы со своими.

— Я и правда взбудоражена до предела. Я думала, что поступаю правильно, позволяя тебе вернуться в Штаты. Я боялась, что не смогу соответствовать твоим ожиданиям, не смогу дать то, что тебе нужно.

— А что нужно тебе, Элли? Дело ведь не только во мне.

— Мне нужен хороший толчок в спину. Знаю, я не идеальна, но я попробую измениться. И мне нужно, чтобы ты не переставал побуждать меня к этому.

Мысли Элис вдруг переключились на нечто более порочное, и ее щеки залились краской.

— Что-нибудь еще? — вскинул бровь Кол, уловив перемену в ее настроении.

— Может быть, многократные оргазмы?

Уголки губ Кола вздернулись в улыбке, и он потер ладонью поросший щетиной подбородок.

— А мне-то казалось, они туманят твой разум.

— Я и хочу, чтобы что-то туманило мой разум, трогало меня. — Элис часто заморгала, прогоняя слезы. — Я хочу быть ранимой и страстной, хочу испытать все то, чего до сих пор так боялась.

Кол привлек Элис в свои объятия, приподнимая ее и прижимая спиной к стене лифта. Он впился в ее губы с обжигающей силой, забирая страсть, которую заслужил, страсть, которую Элис жаждала отдавать ему всю оставшуюся жизнь.

— Ты пропустишь свой самолет. — Она прижалась лицом к его шее.

Кол пожал плечами:

— Будет другой.

— Как же мы сможем все наладить, как будем жить? Я не смогу оставить маму одну.

Он прильнул губами к ее виску:

— Я люблю тебя, Элли. Вот так и будем жить.

Она обвила руками шею Кола, заставляя его наклониться ниже.

— Я тоже тебя люблю.

— Ну а кроме того, я могу позволить себе свой собственный самолет, — засмеялся он. — И если потребуется, переведу свою компанию сюда.