Населенный призраками

– Медвежонок, прости, – пробормотала Хендрикс. Она прошла через комнату, чтобы выключить куклу. Голос постепенно стихал, становясь высоким и растянутым, прежде чем смолкнуть совсем. Этот звук всегда вызывал у Хендрикс ощущение, будто кого-то душат.

– Ха-ха, – сказал Брейди, протягивая к ней ручки.

Ха-ха – так Брейди называл Хендрикс. В данном случае эту фразу можно было перевести как «Хендрикс, вытащи меня из этой детской тюрьмы и поиграй со мной».

Хендрикс печально покачала головой.

– Нет, медвежонок, никаких ха-ха. Тебе нужно вернуться в кроватку.

Брейди указал на пол. Хендрикс проследила взглядом, куда тыкал его коротенький пальчик, и увидела у подножья кроватки потрепанное вязаное одеяльце. Его связала мама, и Брейди не мог без него уснуть.

Хендрикс подняла одеяльце с пола.

– А теперь ложись, – сказала она. Малыш плюхнулся на попу и улегся на бочок. Он высунул пухлую ручку сквозь загородку своей кроватки. Она протянула ему одеяло. – И закрывай глазки.

Он прижал одеяльце к груди и зажмурился.

– Какой ты хитрый, – сказала Хендрикс, вставая.

Она растерла ладошками плечи – опять все в мурашках. Было ужасно холодно. Хендрикс осмотрела комнату Брейди. Ее взгляд упал на открытое окно за спиной самой отвратительной в мире куклы. Должно быть, Джиллиан забыла запереть его.

Она закрыла окно, прокрутив ручку до щелчка. Так намного лучше. Судя по звуку ветра снаружи, ночью будет ураган.

– Засыпай, медвежоночек, – сказала Хендрикс, шагнув обратно в коридор и осторожно закрыв за собой дверь.

Девушка направилась в свою комнату, чтобы посмотреть что-нибудь на ноутбуке. Скорее всего, она задремала, потому что в следующий момент уже лежала лицом в подушку, а уставшее тело налилось свинцом.

Она точно не понимала, что именно ее разбудило, но, перевернувшись на бок, увидела, что ее сотовый светится. Спросонья она подняла его и уставилась на экран. Сообщение от мамы:

«Уже в поезде! Будем через час. Целуем»

Часы показывали 23:12.

23:12? Хендрикс нахмурилась. Она уже и не могла припомнить, когда в последний раз засыпала до полуночи. Это все, наверное, пиво, это из-за него она чувствовала себя такой заторможенной. Последние два месяца она предпочитала держаться подальше от вечеринок.

Она опустила ноги с кровати и встала, потянувшись. Ей нужен стакан воды, и, вероятно, стоит еще раз проверить кухню, чтобы удостовериться, что все пивные банки утилизированы должным образом. Она вышла из своей комнаты в коридор, протирая глаза. Моргнула. А потом застыла.

Дверь Брейди была открыта, а кукла лежала на полу посередине комнаты.

– Спой со мной, – завопила кукла басом. – А… Б… В… Г…

Глава 5

Месяцев семь назад, после довольно поздних посиделок в Старбаксе, Хендрикс нашла в старом мамином джипе белый пион. Один. Он лежал на приборной панели прямо у руля, а его лепестки отсвечивали в лунном свете. Грейсон всегда покупал ей пионы. Она набрала смс своим подружкам – Фэллон и Кимико по дороге домой, и обе были в восторге.

«Как мило!» – ответила Фэллон, а Кимико послала шесть улыбающихся смайликов с сердечками вместо глаз.

Это действительно мило, сказала себе Хендрикс. Но где-то на задворках сознания поселилась смутная тревога, и только добравшись до дома она смогла точно определить, что ее так обеспокоило.

У Грейсона не было ключа от ее машины. И когда она в нее села, машина все еще была заперта.

Тогда как он попал внутрь?

И сейчас по коже снова поползли мурашки, а во рту появился неприятный привкус – то ли железа, то ли крови. Она поднесла пальцы к шее, тяжело сглотнув.

– Она просто упала, – сказала Хендрикс вслух. Ее собственный, уверенно прозвучавший голос немного приободрил ее. Конечно, игрушка просто упала. Даже Грейсону не пришло бы в голову ехать четыре часа, чтобы переложить куклу.

Судорожным движением она схватила игрушку с пола и выключила ее. Девушка собиралась положить ее обратно в комнату братика, но, подумав, открыла дверь в прихожую, убрала куклу туда и поспешила обратно к себе в спальню, совершенно забыв о своем стакане воды.

Но ей не спалось. Она смотрела в потолок, и сердце ее колотилось. На стенах спальни танцевали тени, создавая причудливые картинки, перемещающиеся по окружающим ее поверхностям.

«Это просто лунный свет и облака», – сказала себе Хендрикс. Но в голове крутилась тревожная мысль, что там было что-то еще, что-то, нырнувшее во тьму за мгновение до того, как она повернулась, чтобы посмотреть. Ее дыхание стало очень тихим.

А теперь ей было слышно, как стонут вокруг нее деревянные стены. На оконные рамы давит ветер, заставляя стекло скрипеть.

Звуки старого дома.

Но на нормальные звуки дома это не было похоже. Это звучало глубже, звучало рвано.

Как чье-то дыхание.

* * *

На следующее утро Хендрикс бледным призраком в нерешительности топталась возле парадных дверей Дрерфордской школы. Она чувствовала себя вялой и какой-то бестелесной, словно колючий январский ветер мог ее сдуть.

Смутно знакомая учительница прошла мимо.