Населенный призраками

Прозвучал мужской голос, отдаваясь эхом от стен подвала. Хендрикс повернулась на месте, ее сердце сильно и быстро билось в груди. Но там никого не было.

Там никого не было.

Ее дыхание было прерывистым, а грудь словно чем-то сдавило. Это невозможно. Но голос все еще звенел в ее ушах. Он был реальным.

Она крепче сжала пальцы вокруг бутылки вина, которую все еще держала в руке.

– Кто там? – Тихо спросила она дрожащим голосом. Не понимая, что делает, Хендрикс подняла бутылку над головой, словно это было оружие.

Она ждала, прислушиваясь, не раздастся ли голос снова.

Внезапно подвал оказался наполненным тысячей различных звуков. Скрип, капание и порывы ветра, бьющего в люк.

И поверх всего этого – шипение.

Хендрикс медленно повернулась к лестнице, прищурившись. Что-то было внизу. Когда ее глаза привыкли к темноте, она смогла разглядеть какое-то движение во мраке.

Ее ладони вспотели, бутылка вина выскользнула из рук и разбилась, ударившись о грязный пол. Она отскочила назад, ругаясь. Снова дернула головой, ожидая, что нечто под лестницей выскочит на нее, ударит…

И тут ни с того ни с сего в подвале взорвались все бутылки сразу.

Этот звук был похож на петарды или выстрелы – настолько громкий, что продолжал звучать в ушах Хендрикс еще какое-то время. Стеклянные осколки полетели в нее, поранив лицо и руки.

Она обеими руками обхватила голову, защищаясь от обрушившегося на нее винного потока.

Глава 9

Хедрикс побежала вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки, вино и кровь капали с волос и толстовки. Она распахнула дверь погреба и выползла наружу. Она не задрожала, когда январский воздух хлестнул по ее голым рукам; Хендрикс даже не почувствовала этого. Она не чувствовала ни вина, намочившего даже лифчик, ни порезов, покрывших ее руки. Все, что она ощущала – оцепенение.

Что, черт возьми, только что произошло?

Слова ее отца прошлой ночью всплыли у нее в голове – примерно сорок процентов людей с ПТСР [16] испытывают звуковые или визуальные галлюцинации – и она заколебалась у входной двери, держа руку на полпути к замку.

Что это было? Она сошла с ума?

Она сглотнула. Мысль о том, что ей придется сейчас увидеться с Рейвен и Порцией и как-то объясняться, заставила ее почувствовать себя нехорошо. Но у нее не было другого выбора.

Собравшись с духом, она открыла дверь.

Рейвен и Порция склонились над кухонным столом, радостно болтая о чем-то.

Когда они увидели Хендрикс, обе замерли на полуслове.

– Вот это да, – произнесла Рейвен, а у Порции отвисла челюсть. То есть на самом деле отвисла, как в мультике. Это могло бы показаться довольно смешным, если бы все не было так запутано.

– Боже мой, – сказала Порция. – Что за черт? Что с тобой случилось?

«Солги».

Голос, казалось, шептал прямо в голове Хендрикс.

«Да ни черта», – хотелось закричать в ответ.

– Я… У меня проблема, огромная проблема, – сказала она. – Я… я попыталась достать эту бутылку вина, и случайно повалила всю полку. Там просто жуткий кавардак.

Рейвен скривилась.

– Звучит ужасно. Родители будут в бешенстве?

– Наверное, – сказала Хендрикс. Но когда она оглянулась на Порцию, то увидела, что та склонила голову в сторону и изучает лицо Хендрикс, как будто не верит этой истории.

Но все, что она сказала вслух, было:

– Ладно.

– На этой неделе еще как-нибудь зависнем, обещаю, – сказала Хендрикс.

– Ты же придешь завтра, да? – спросила Рейвен.

Хендрикс нахмурилась.

– Завтра?

– У нас вечеринка у карьера. Мы говорили об этом на обеде, помнишь? Я скину детали.

– Да, конечно, – сказала Хендрикс, выпроваживая двух девушек за дверь.

– И удачи с вином, – сказала Рейвен, взмахнув рукой на прощание, выходя на улицу.

– Ага, удачи, – добавила Порция. Но при этом сжала губы, словно сдерживая себя.

Хендрикс закрыла за ними дверь. Вино все еще капало с волос, просачиваясь через ткань толстовки.

В трансе она прошла в кладовую и потянулась внутрь, пока не нашла толстый рулон бумажных полотенец. Но вместо того, чтобы вытащить их, она просто стояла и смотрела.

Как один жалкий рулон бумажных полотенец может помочь?

В подвале по всему полу было битое стекло и вино. Даже если ей удастся все убрать, папа заметит, что пропало совершенно все его вино.

Хендрикс поднесла дрожащую руку ко рту, тяжело дыша. Мысли в голове мелькали со скоростью света.

Как взорвалось вино? Что, черт возьми, только что произошло?

Входная дверь хлопнула и закрылась.

– Хендрикс! – позвала мама. – Ты дома?

– Вот дерьмо! – пробормотала Хендрикс. Она начала поворачиваться, но ее так сильно трясло, что она не могла нащупать бумажные полотенца. Они упали на пол и покатились ей к ногам. Хендрикс посмотрела вниз и заметила, что вокруг нее образовалась лужа вина и крови, красная жидкость запачкала подошвы ее туфель.

Скрипнула доска, и до нее донеслись приглушенные звуки голосов. Хендрикс поспешно схватила рулон с пола, вино стекло по пальцам и испачкало костяшки.

Когда дверь кухни распахнулась, раздался визг петель. Папа позвал ее: