Наш грустный массаракш

А сегодняшний, вернее, ночной случай и вовсе из ряда вон. Ошибся, что скрывать. Хорошо еще, ошибка получилась мелкая и несерьезная, и я твердо намерен ее исправить – ничуть не поздно... У вас, конечно, есть «Тюремное уложение»?

– Как не быть, ваше величество! – живо воскликнул приободрившийся смотритель. – Вот оно, на столе держу, наизусть знаю!

Он придвинул к Сварогу книгу в лиловом, под цвет мундиров тюремного ведомства, переплете с медными скрещенными ключами на обложке. Габаритами книга напоминала энциклопедии из земного прошлого Сварога или ученые труды здешних университетов – и Сварог покосился на нее с откровенной опаской. Решительно сказал:

– Откровенно говоря, объем этой премудрости меня пугает. Не вижу смысла читать от корки до корки, сделаем по-другому... Я твердо решил сделать тюрьму как можно больше похожей на настоящую. Ну, не полное подобие настоящей, здесь все же сидят не эти... битые бобры и бобрихи. Однако все должно быть гораздо строже, чем обстоит сейчас. Поэтому я выскажу свои соображения, а вы, если потребуется, будете их поправлять и дополнять. Потом составите уложение для вашей тюрьмы, с учетом этого, – он кивнул на фолиант, которым можно было не то, что волка убить – даже утихомирить пьяного Вольного Топора, если метко угодить по темечку. – Я думаю, он получится гораздо меньше размером?

– Конечно, ваше величество, наша тюрьма не потребует столь обширной и развернутой проработки уложения. Все получится гораздо короче! – воскликнул смотритель, сразу видно, охваченный нешуточным энтузиазмом.

– Прекрасно, – сказал Сварог. – Сколько вам потребуется времени, чтобы поработать и без излишней спешки, и без проволочек?

– Сейчас, ваше величество... Часа четыре мне хватит. Я ведь уложение знаю наизусть, а ваши соображения нетрудно будет вплести...

– Прекрасно, – повторил Сварог. – Итак... С утра не было серьезных дел, и когда мне доложили о ночном происшествии, я кое-что обдумал и принял меры... Начнем с самой тюрьмы, в самом деле, что это такое – одно из дворцовых помещений, окна такие, что человек пролезет... Я вызвал одного из мажордомов, того, что ведает всем, что устроено под полом, и он мне показал полуподвал, который нетрудно быстро переделать под тюрьму. Маленькие каморки, под потолком окна в две ладони – просто прелесть выйдет, а не тюрьма. После того, как закончите с новым уложением, отправляйтесь к Главному архитектору, он в курсе. Выделит вам мастеров и материалов, сколько потребуется, окажет всяческое содействие. – Вы что-то хотите добавить?

Смотритель деловито сказал:

– Приличная тюрьма не обходится без ледяной хаты... простите, карцера...

– Это потом, – сказал Сварог. – Сначала о камерах. Если нужно будет чем-то дополнить, дополняйте по ходу беседы. Итак... Сроки заключения мы не меняем – учитывая, что сидельцы своеобразные. Постель – куча драных тряпок на полу. Тюремная одежда установленного образца. Совершенно никакой мебели. Присутствие посторонних предметов, он опустил глаза на лежащую на коленях книгу, фыркнул, – запрещается... Любых. Кормежка – по существующим тюремным рационам. Вот, наверное, и все. Или вы что-то добавите?

– Пожалуй, ничего, государь. Вот теперь и впрямь настоящая тюрьма, все прекрасно продумано.

– А что там у вас насчет карцера?

– В с е у обычных тюрем перенимать, думаю, не следует, – моментально отозвался смотритель. – Учитывая именно что... своеобразие сидельцев. Срок – от суток до трех. Постель – охапка соломы на полу. Я бы предложил и приковывать к стене цепью длиной уарда в три, чтобы могли дойти до параши... Вот, кстати, ваше величество! Вы не уточнили, как с этим должно обстоять в камерах...

– Точно так же, – чуть подумав, – сказал Сварог. – Никаких благоустроенных сортиров, обычные параши. Что еще по карцерам?

– Хлеб и вода, и обычная одежда для карцеров: мужчинам – только панталоны до колен, женщинам – короткие рубашки, все из ткани даже грубее, чем обычная тюремная одежда. Вот и все. Или ваше величество что-нибудь добавит?

– Да нет, пожалуй, – сказал Сварог.

– А как насчет «бессмысленных» работ?

Во время своего недолгого плавания на каторжанском корабле Сварог всякого наслушался от скуки о тюремном быте – но о такой штуке никогда не слышал. А потому сказал:

– Растолкуйте, что это такое.

– Тюремные работы делятся на два вида – обычные мастерские и «бессмысленные», усугубляющие наказание. Что бы предложить с учетом своеобразия сидельцев... Ага! «Сучья мельничка»! Это такое колесо со счетчиком, – он показал габариты ладонями. – Заключник за рукоятку крутит колесо, пока счетчик не покажет определенное количество оборотов.

– А вот это подходит, – кивнул Сварог.

– И розги, как с ними быть? В любой тюрьме полагаются розги – за нарушения, невыполнение работ в мастерских или числа оборотов «мельнички»... А уж за выходку вроде этой, что устроила заключница номер три... Правда, такого нарушения в уложении нет, так что я в некоторой растерянности...