Наш грустный массаракш

Она отставила кофейник и встала, прямая, как исправно натянутая струна виолона – красавица в палевом платье с кружевными рукавами в тон, черные волосы уложены в затейливую прическу из тех, какие Канилла Дегро позаимствовала на Той Стороне, – они уже начали из Империи проникать в земной бомонд – скрепленную заколками с крупными рубинами. В ожерелье, диадеме и перстнях тоже рубины, как нельзя лучше гармонировавшие с цветом волос и глаз. Выглядела она гораздо моложе своих лет, на двадцать с небольшим – но Сварог прекрасно знал причину такой метаморфозы и нисколечко не удивился. Сказал все так же вежливо, старательно избегая иронии:

– Что же вы стоите, герцогиня? Присядем же и побеседуем, как любил выражаться один знаменитый священнослужитель.

– Никогда о таком не слышала, – настороженно отозвалась Лавиния.

Ну конечно, откуда ей знать о кардинале Ришелье? Однако села и даже положила ногу на ногу, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой. Сварог сказал небрежно:

– Он давно умер, его не помнят.

И тоже сел, что этикет теперь дозволял. Едва войдя, он вмиг определил, что Лавиния осталась самым обычным человеком, точно такая, как во время их последней встречи, разве что помолодела и похорошела. Надо полагать, такой она и была в двадцать два года, когда ее долго осаждал один из первых придворных ловеласов, какой-то граф – и, по неисповедимому капризу от Лавинии не добившийся взаимности, принял безотказный яд, болван...

Она заговорила первой:

– Надеюсь, все мои люди живы?

– Ну, разумеется, – сказал Сварог с милой улыбкой. – Я тиран, но не зверь, к чему причинять им вред? В начале беседы должен признать, что восхищен вашей смелостью, честное слово. Вы пошли на определенный риск, приехав в гости вот так запросто. Конечно же, такую красавицу я не бросил бы в сырое подземелье с грязной соломой и крысами, но мало ли в глуши уединенных замков? Или вы осведомили об этом визите... – он сделал многозначительную паузу, – кого-то в Империи, на чье заступничество надеетесь?

– Никого я не осведомляла, – ответила Лавиния с такой же улыбкой, только все же чуточку натянутой. – Не чувствую надобности в защите и почти не допускаю, что вы посадите меня под замок.

– Я же сатрап, развращенный безнаказанностью в силу известных причин, – улыбаясь еще шире, сказал Сварог.

– Не старайтесь выглядеть хуже, чем вы есть, – ответила Лавиния, вернув улыбку. – Есть все основания думать, что вам присуща некая старомодная порядочность, известное благородство. Это не комплимент, вы не придворная красотка, а я не мушкетерский лейтенант. Все, что я о вас знаю, позволяет считать, что некое благородство вам присуще до сих пор.

– Считайте, что я умилился, – сказал Сварог. – Но не забыл, что вы трижды подсылали ко мне убийц с глупыми ножиками...

Она небрежно взмахнула рукой:

– Ну, в отношениях меж коронованными особами это такая житейская мелочь... Вы же не станете отрицать, что за последние три года я таких шуточек более не позволяла? Вот видите. И я не сделала ничего такого, из-за чего стала бы для вас смертельным врагом. Есть и другое, гораздо более существенное обстоятельство. Давайте уж будем друг с другом предельно откровенны. Дело отнюдь не в вашем благородстве, а в вашем трезвом расчете. Если вы заточите меня в уединенный замок и даже отрубите голову, совершенно никакой выгоды от этого не получите, даже на медный грош. Ровным счетом никакой. Вы ведь шпионите за Лораном давно и обстоятельно, и не только теми возможностями, какими располагают обычные земные короли. Вы должны прекрасно знать, что собой представляет мой Тайный Совет. Не так ли?

– Прекрасно знаю, – кивнул Сварог. Ну, как же... Восемнадцать человек: способные управленцы, талантливые военные, искусные финансисты. Ни единого пустомели или бездаря, вот уж поистине золотые мозги королевства, нужно признать...

– И о моей тайной наследнице знаете? Признайтесь откровенно.

– Знаю, – сказал Сварог.

– И об обоих завещаниях?

– И о них знаю.

Лавиния и здесь проявила завидную предусмотрительность и трезвый расчет. Ее единственному сыну исполнилось пятнадцать, он пока что не строит серьезных планов против матушки, но вьюнош амбициозный и честолюбивый, порулить штурвалом королевства уже сейчас не прочь. Особых способностей к этому у него нет, но, по достовернейшим данным, крайне восхищен недавним примером Лжеэдмунда Горротского, севшего на трон в те же годы, сопляк самонадеянный.