Наш неистовый конец

Она считала, что нашла спутника жизни. Равного себе. Того, для кого она будет настоящей собой – не членом Алой банды, не танцовщицей кабаре, а Розалиндой.

Она сама виновата, раз воображала, будто их отношений достаточно для того, чтобы изменить его. Чудовища, деньги и власть над городом или она, Розалинда. А ведь она вообще не хотела соглашаться на все это и в конце концов согласилась только потому, что надеялась, что, получив контроль над городом, он будет счастлив, что они оба будут счастливы и никто не сможет причинить им вред. В одной руке он будет держать власть, а другой будет обнимать ее.

Но тот, кому нужна власть, ни за что не остановится, пока не получит ее, а все остальное ему не так важно. Разве она может с этим тягаться?

Она была дурой, когда мнила, будто ее друзья будут в безопасности, будто она сможет увести его с дороги, ведущей к хаосу. Но она никогда не имела влияния на него, никогда не была его приоритетом. Она прожила неделю в тайном убежище, но так ничего и не дождалась. И в конечном итоге Розалинда осознала жестокую правду – она ждет того, кто не придет. Она оставила всех, кто был ей дорог, поставила под удар их жизни – и все ради того, кому она оказалась не нужна.

Розалинда быстро достала из кармана пистолет и выстрелила в ручку двери – раз, другой, третий. Звук выстрелов резал слух. Казалось, стены коридора, обклеенные серебряно-золотыми обоями, стремятся отодвинуться прочь, подальше от этих выстрелов, которые редко можно услышать в таких местах.

Ручка упала на пол, дверь слегка отворилась. Розалинда вошла в квартиру и увидела, что она пуста. Он уехал.

Она ничего не смогла с собой поделать – она засмеялась. Она смеялась и смеялась, скользя глазами по тем местам, где раньше были вещи. Обстановка здесь и прежде была скромной, но сейчас исчезли и бумаги, громоздившиеся на столе, и карты на рояле. Заглянув в спальню, Розалинда обнаружила, что даже на кровати больше нет постельного белья.

– Мы можем жить здесь всегда, правда?

Она тогда накрыла голову кружевной занавеской, будто фатой, и вскинула руки, сама не своя от счастья.

– Не перевозбуждайся, дорогая. Мы останемся здесь только до тех пор, пока не добьемся более высокого положения.

– Разве это обязательно? Разве мы не можем просто жить спокойной жизнью? Разве ты не можешь быть хорошим человеком?

– Хорошим человеком? О, Роза… – Розалинда провела руками по книжной полке и обнаружила там только пыль, хотя с тех пор, как здесь стояли потрепанные книги в бумажных обложках, прошло, наверное, не больше пары дней. – Я человек больной. Я злой человек. Непривлекательный я человек, – сказал он по-русски.

Когда он отправил чудовищ за вакциной Алых, она сказала, что вряд ли сможет делать это и дальше. Может, это и подтолкнуло его к решению бросить ее? Или он бросил ее потому, что ее поймали и она больше не могла передавать ему информацию о делах Алых?

– Я бы бросила их ради тебя, – проговорила она вслух, обращаясь к пустой комнате. Она всегда знала, кто он – знала, что он Белый цветок. Но ей было все равно. Кровная вражда не зажигала в ее сердце пламя ярости, как делала это в сердцах многих других в Шанхае. Она выросла далеко отсюда и не смогла сделать город своим. Вооруженные разборки на улицах казались ей чем-то вроде фильма, а гангстеры выглядели статистами. У Кэтлин было доброе сердце, у Джульетты были кровные узы, но она – Розалинда. Что эта семья дала ей, чтобы заслужить ее верность? Некомпетентность ее отца, неуважение, которое ей выказывали Цаи. Год за годом ее мучила злоба, пока она не превратилась в физическую боль – такую же, как боль от рубцов на ее спине.

Если бы только они приняли ее, если бы увидели ее такой, какая она есть, она могла бы отдать Алой банде свою жизнь. Но вместо этого из-за них она получала только шрамы и раны. Клеймо стояло бы на ней и в том случае, если бы она прикусила язык и молча сносила все тяготы, и в том случае, если бы попыталась отбиться от стада. Шрамы, шрамы, шрамы. Теперь у нее не было ничего, кроме них.

Розалинда двинулась к письменному столу и вздрогнула, обнаружив на нем листок бумаги. На секунду у нее перехватило дыхание – она подумала, что это, возможно, объяснение, подсказка о том, куда ей идти теперь, доказательство, что он все же не бросил ее.

Она подошла ближе и прочла:

«Прощай, дорогая Розалинда. Нам лучше расстаться сейчас, чем тогда, когда начнется настоящий хаос».