Наш общий друг. Часть 3

— Нѣтъ, — подтвердилъ угрюмо и тотъ. — Мое письмо — писала-то его моя дочь, а все-таки оно мое — мое письмо касается моего дѣла, а дѣло мое никого не касается.

Выйдя изъ воротъ нерѣшительнымъ шагомъ, Брадлей услышалъ, какъ они затворились за нимъ и вслѣдъ за тѣмъ услышалъ шаги человѣка, который его догонялъ.

— Прошу прощенья, — сказалъ незнакомецъ, скорѣе споткнувшись о него, чѣмъ прикоснувшись къ нему, чтобы привлечь его вниманіе. — Вы, можетъ быть, знакомы съ тѣмъ… съ другимъ почтеннѣйшимъ.

— Съ кѣмъ? — удивился Брадлей.

— Съ другимъ, — повторилъ незнакомецъ, тыча куда-то назадъ черезъ правое плечо правымъ большимъ пальцемъ, — съ другимъ почтеннѣйшимъ, я говорю.

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

— Глядите-ка сюда. — И, загибая каждую фразу на пальцахъ лѣвой руки правымъ указательнымъ пальцемъ, онъ продолжалъ: — У насъ два почтеннѣйшихъ, — такъ? Одинъ да одинъ — два. Законникъ Ляйтвудъ — это одинъ. Вотъ онъ — мой указательный палецъ. Одинъ — вѣдь такъ? Такъ вотъ, вы, можетъ быть, знакомы съ моимъ среднимъ пальцемъ — съ другимъ почтеннѣйшимъ то бишь?

— Я знаю его ровно настолько, насколько мнѣ нужно его знать, — сказалъ Брадлей, нахмурившись и глядя прямо предъ собой.

— Урра-а! — закричалъ незнакомецъ. — Ура другому почтеннѣйшему! Я такого же мнѣнія, какъ и вы.

— Чего вы кричите! Не забывайте, что теперь ночь… О чемъ вы тамъ толкуете — я не пойму.

— Слушайте, третій почтеннѣйшій, что я вамъ скажу, — отвѣчалъ сиплымъ шепотомъ незнакомецъ, переходя въ конфиденціальный тонъ. — Другой почтеннѣйшій взялъ себѣ манеру дѣлать изъ меня шута, должно быть, потому что я честный человѣкъ и въ потѣ лица добываю хлѣбъ свой. А онъ — ни, ни! Не таковскій онъ парень.

— А мнѣ то что до этого?

— Знаете, третій почтеннѣйшій: коли вы не хотите больше слушать, такъ и не слушайте, — проговорилъ человѣкъ тономъ оскорбленной добродѣтели. — Вы сами начали. Вы сказали, и очень ясно показали, кромѣ того, что вы никоимъ образомъ не другъ этому парню. Но я своихъ мнѣній и своей компаніи никому не навязываю. Я честный человѣкъ — вотъ кто я. Приведите меня, куда хотите, хоть въ судъ, и я скажу: «милордъ, я честный человѣкъ». Вызовите меня въ судъ, какъ свидѣтеля — или куда тамъ хотите, — и опять-таки скажу его свѣтлости то же самое и книгу поцѣлую. Я не рукавъ поцѣлую, а книгу.

Не столько во вниманіе къ этимъ превосходнымъ аттестаціямъ, сколько изъ неугомоннаго желанія набрести на какой-нибудь путь къ открытію, на которомъ были сосредоточены всѣ его помыслы, Брадлей отвѣчалъ:

— Вамъ нечего обижаться. Я вѣдь не имѣлъ намѣренія васъ задирать. Вы слишкомъ громко кричали на улицѣ — вотъ и все.

— Почтеннѣйшій, — заговорилъ смягчившись мистеръ Райдергудъ таинственнымъ тономъ: — Я знаю, что значитъ громко, и что значить тихо — тоже знаю. Натурально, знаю. Да и странно было бы мнѣ не знать, какъ меня христіанскимъ именемъ назвали, Роджеромъ, и назвали такъ по моему отцу, а моего отца по его отцу. Кто первый въ нашемъ роду получилъ это имя — я, натурально, не знаю, не стану васъ обманывать на этотъ счетъ. Засимъ желаю вамъ, чтобы здоровье ваше было лучше, чѣмъ оно оказываетъ по лицу, потому какъ внутри у васъ должно быть очень неладно, если тамъ то же, что снаружи.

Испуганный открытіемъ, что лицо его слишкомъ явно изобличаетъ состояніе его души, Брадлей сдѣлалъ усиліе придать ему спокойное выраженіе. Не мѣшало во всякомъ случаѣ разузнать, въ чемъ состояло дѣло, которое имѣлъ этотъ человѣкъ къ Ляйтвуду или къ Рейборну, или къ нимъ обоимъ, въ такой неурочный часъ. И онъ рѣшилъ узнать это, тѣмъ болѣе, что незнакомецъ былъ у нихъ, можетъ быть, на посылкахъ.

— Вы поздненько заходили въ Темплъ, — замѣтилъ онъ съ неуклюжей развязностью.

— Я только что собирался сказать вамъ то же самое, третій почтеннѣйшій, провалиться мнѣ на этомъ мѣстѣ! — воскликнулъ мистеръ Райдергудъ съ хриплымъ смѣхомъ.

— Дѣло тутъ было одно у меня, — проговорилъ Брадлей, въ смущеніи озираясь.

— И у меня дѣло было, — сказалъ Райдергудъ. — Но я не боюсь разсказать, какое. Чего мнѣ бояться? Я подручный у смотрителя шлюза — здѣсь, на рѣкѣ. Сегодня была не моя очередь, а завтра я дежурный.

— Да?

— Да. И я пришелъ въ городъ по своимъ дѣламъ. А дѣла мои въ томъ, чтобы получить штатное мѣсто смотрителя шлюза, и еще чтобы притянуть къ суду проклятый пароходъ, что меня утопилъ. Я не позволю топить себя задаромъ.

Брадлей посмотрѣлъ на него такъ, какъ будто передъ нимъ было привидѣніе.

— Пароходъ меня опрокинулъ и потопилъ, — продолжалъ съ тупымъ упорствомъ Райдергудъ. — Меня вытащили посторонніе люди, но я ихъ вовсе не просилъ. Я хочу, чтобъ мнѣ заплатили за жизнь, потому какъ пароходъ отнялъ ее у меня.

— Такъ за этимъ-то вы и ходили къ мистеру Ляйтвуду ночью? — спросилъ Брадлей, недовѣрчиво осматривая его.