Наш Современник, 2001 № 07

Шаронов ссылается на опыт постсоветских республик. Свидетельствую: реальной стопроцентной оплаты удалось добиться в Прибалтике. И знаете, за счет чего (Шаронов наверняка знает)? За счет того, что до половины населения — русские и русскоязычные — объявлены людьми второго сорта и лишены гражданских прав. За неуплату их выселяют в ветхие бараки без отопления и горячей воды, а они и пикнуть боятся. Многие оказались на улице — в прямом смысле слова. До сих пор помню диалог корреспондентки эстонской газеты “Русский телеграф” с маленьким таллинцем. В отличие от героя скандинавских сказок Карлсона, он живет не на крыше , а в канализационном люке. На вопрос корреспондентки, почему он там поселился, малыш ответил, что его с матерью выселили из квартиры за долги. Жили в каких-то бараках. Потом — рассказал мальчик — пришел “дядька” и забрал маму к себе, а меня выгнал...

Ты этого хочешь, Шаронов? Чтобы в России появились миллионы таких детей? А помнишь диалог у Достоевского о слезинке ребенка? Что делать с тем, кто обрек мальчика на муку? — спрашивает Иван Карамазов. И светлый, тишайший Алеша убежденно отвечает: расстрелять!

Конечно, это эмоции. А вот чуждая всяких эмоций социология. Интереснейшие данные опроса на тему, удовлетворены ли россияне своим материальным положением и на что надеются в будущем. 23 процента уверены, что они стали жить лучше, чем 4—5 лет назад. “Так же” живут 29 процентов. 45 процентов (без малого половина!) заявили, что стали жить хуже. Картина, в целом верно отражающая сегодняшнюю ситуацию.

Однако процентное соотношение разительно меняется, как только речь заходит о надеждах. Тех, кто думает, что положение будет ухудшаться, — 16 процентов. 24 процента уверены, что не будет хуже. 42 процента надеются, что экономическое положение страны и их собственная жизнь улучшатся (“Известия”.18.05.2001).