Наш Современник, 2001 № 09

И кому мы строим дом-музей?.. Кто он, Евтушенко-Гангнус?.. Подросток, лишь переживший тяготы войны в Зиме подальше от войны и тут же навсегда укативший из Сибири, — вот и все его отношение к Зиме. “Писатель”, воспевший Сталина и поносящий его потом, когда команду дали маркитанты по ту и другую сторону. В советские времена изъездивший весь мир, издавший сотни книг, когда те же Рубцов и Передреев, до которых ему как до небес, едва концы с концами сводили, потом поносящий эту советскую власть, когда, опять же, команду дали те же маркитанты. Предавший стольких писателей на своем “творческом” пути... И ему — поносившему Распутина, которым гордится Иркутск, — музей на иркутской земле! Это позорище для иркутян, — музей Евтушенко в Зиме. Лучше бы уж выделили нашей писательской организации средства для создания просто литературного музея Восточной Сибири.

Анатолий Байбородин,

г. Иркутск

 

Глубокоуважаемый Станислав Юрьевич!

После некоторых колебаний я решила откликнуться на Ваш призыв (№ 2, “НС”) создавать историю самим. Мне приблизительно такая же мысль пришла в голову давно. Особенно крепко она засела в то время, когда мы готовились праздновать 50-летие нашей Великой Победы. Все наши мерзкие масс-медиа словно с цепи сорвались. Я воспринимала накат, который валил отовсюду, как какой-то дурной сон. Правда, этот дурной сон начался еще раньше, с так называемой “перестройки”, и многие мои друзья и знакомые, не сговариваясь, употребляли именно это слово “дурной сон”, когда говорили о происходивших событиях.

Но в дни, предшествовавшие 9 мая 1995 г., все стало просто невыносимым. Утром 9 мая я вышла тихонько из дому с собакой, пораньше, чтобы никого не видеть, мне было так тяжело, что стоял комок в горле. Мой отец, кадровый военный, провоевал всю войну, был ранен, контужен, ушел в запас в чине полковника. Моя мамочка умерла в эвакуации в возрасте 33 лет, оставив нас двоих: меня, тринадцати лет, и моего братишку, семи лет. Я видела и знаю, как было трудно в войну, но я также знаю, что Победа — это была наша гордость, радость, заслуженная всем народом.

И вот иду я на пустырь, никого, тут-то слезы и полились рекой. Так было обидно, так обидно! Воевали, победили, сколько было истинных героев, так любили свою дорогую Родину, и вот нате вам, оболганы, оплеваны, унижены!