Наш Современник, 2002 № 05

Напомним суть дела. Минувшим летом два сотрудника издательского дома “Мегаполис-экспресс” посмотрели в кинотеатре фильм режиссера Зельдовича “Москва”. Видавшие виды зрелые мужики были шокированы увиденным, а особенно услышанным: новые русские персонажи то и дело поливали друг друга заковыристой матерщиной и вообще вели себя крайне непотребно. К слову,  на вечернем сеансе зрителей было маловато. Несмотря на рекламу фильма как явления большого искусства, народ, видимо, знал: при желании ознакомиться с самыми грязными сторонами жизни вовсе не обязательно тратиться на входные билеты. Но журналисты, клюнув на рекламную приманку, влипли, почувствовали себя обманутыми и оскорбленными и подали в суд на основании статьи Гражданского кодекса РФ “О защите чести и достоинства”. Они рассуждали логично: нецензурная брань в общественных местах потому и преследуется по закону, что наносит моральный ущерб личности. Пусть накажут создателй “Москвы”, которые заманивают зрителей в кинозалы и выливают на них ушаты словесных помоев. Пусть ответит Министерство культуры РФ, которое допустило фильм к прокату с одним лишь ограничением:“Детям до 16...”. Пусть — чтоб впредь и другим неповадно было.

Но суд, хотя и принял дело к производству, в итоге показал, что наказывать-то некого и не за что. Ответчики признали, что мат в фильме есть, но все законы соблюдены. Действительно, по кодексу признается только один вид оскорбления — личный. Откровенно глумясь над истцами, киношники вопрошали вслед за судьй: “Ваши фамилии с экрана произносились? Нет? Тогда в чем же оскорбление?!” Напрасно приглашенный на процесс профессор Института русского языка с научных позиций доказывал, что многочисленные непотребные слова в фильме адресованы именно зрителю, что они поданы авторами так, что унижают его достоинство. Ответчики талдычили свое: “Безадресная нецензурная брань не запрещена”. Суд с этим мнением полностью согласился и в иске журналистам отказал.