Александр КАЗИНЦЕВ • Путь Филиппа (окончание) (Наш современник N7 2004)

Александр КАЗИНЦЕВ

ПУТЬ ФИЛИППА

[1]

1

 

Это не распродажа, это — ликвидация!

 

Так кто же такой Филипп? Статья уже перевалила за середину, а о нем ни слова. Сейчас скажу. Читатели любят загадки, кроссворды и прочий интеллек­туальный хлам. Вот я и решил потрафить: пусть погадают!

Филипп — предпоследний царь Македонии. Великой империи античности, сегодня известной лишь завоеваниями Александра. С гибелью полководца, дошедшего аж до Ганга, его гигантская держава сложилась, словно карточный домик. Но сохранилось историческое ядро, земля предков, откуда выходили покорять ойкумену македонские государи.

Сравнительно небольшая страна между Балканами и Пелопоннесом. И все равно она была крупнейшей в Греции. “Ближнее зарубежье”, вчера еще входившее в империю, дробилось на множество городов-государств — полисов.

Полисы постоянно ссорились. А неподалеку уже возвышался Рим — новая сверх­­держава античности. Разругавшись с соседями, греческие царьки спешили к заступникам. Кто-то, по привычке, в македонскую Пеллу, наиболее дально­видные — в Рим.

В Вечном городе обиженных принимали охотно. Там уже вызрело решение окончательно сокрушить некогда могущественного соседа. Нужен был предлог, и драчливые жалобщики оказались кстати.

Римляне заступались за “маленькие, но гордые” полисы. Те в воинст­венном экстазе сжигали несколько соседских хижин, а погорельцы спешили к Филиппу: “Надежа-государь — защити!” Он высылал отряд. Римляне — свой.

Так началась одна из самых трагических хроник античности, закончив­шаяся гибелью Македонии. История агонии — мучительной и унизительной. О ней рассказал нобелевский лауреат Теодор Моммзен в классическом труде “История Рима” (русский перевод — СПб.,1993).

Устав от чтения газет и сообщений из Интернета, я раскрываю эту книгу, и мне кажется: она о наших днях.  Н а ш е й  трагедии.

Рим с демонстративной заботой опекал своих союзников. И столь же показательно наказывал македонских. Филипп, в отличие от наших власти­телей, — читатели, полагаю, догадались, куда я клоню, — был прирожденный государь. Гордый, решительный. Он принял (не мог не принять!) вызов. Началась война. Новая империя, разумеется, оказалась сильнее старой. Филипп был побежден, но сохранил трон и царство.

Лучше бы ему было погибнуть! Теперь лилипуты-соседи задевали уже не союзников Македонии, а бывшую метрополию. Слабые и трусливые, когда они чувствуют за спиной поддержку громилы, проявляют чудеса мстительной изобретательности. Моммзен пишет: “...Греческие племена, прежде трепетавшие перед ним (Филиппом. — А. К. ), поняли, что македонский царь не пользуется расположением Рима, и начали непрерывно досаждать ему самым обидным образом: против македонян постановлялись специальные законы, возбуждались постоянно несправедливые споры из-за таможенных пошлин, пограничных земель и т. п. По условиям мира cпоры эти должны были разрешаться римским сенатом, и они разрешались всегда против Филиппа...”.

Но хуже всего приходилось полисам, сохранившим верность Македонии. Они стали державами даже не второго, a третьего разряда. Их притесняли все кому не лень. Конечно, сохранению союза с Пеллой это не способст­вовало. Когда Филипп остался один, начались приготовления к новой войне. Царь умер, не успев увидеть ее начала, а за ним и крушения Македонии. Римляне разделили ее на четыре части, а затем сделали своей провинцией. Этой участи не избежали и полисы, помогавшие Риму притеснять ослабевшего соседа.

*   *   *

Американцы любят изображать себя преемниками Рима. Исторически эти претензии беспочвенны. Но в политике США и впрямь многое позаимст­вовали у античной сверхдержавы. В частности, освоили роль мирового арбитра, чье посредничество зачастую страшнее — и эффективнее! — чем война.

В начале XX века Соединенные Штаты принудили Испанию уйти из последних заморских владений. И заняли ее место. После Второй мировой войны Вашингтон установил “особые” отношения с Лондоном. И как-то так вышло, что Британская корона теряла одну за другой колонии-жемчужины, а американцы — находили. В 50-х “тихие американцы” появились в Сайгоне — тогда французском. Вскоре французы ушли, а Соединенные Штаты оккупи­ровали Южный Вьетнам.

В конце столетия очередь дошла до нас.

На Стамбульском саммите ОБСЕ 1999 года Россия под давлением Запада обязалась вывести военные базы из Грузии и Приднестровья. Начался последний этап демонтажа советского наследия.

Для кого-то слова о наследии — риторическая фигура. Для Приднестровья — это живая реальность. И сегодня, приезжая в Тирасполь, будто переносишься на 15 лет назад. Не знаю — как кому, мне нравится. Бедновато, нет иномарок, неоновых вывесок, зато нет и безработицы. Нет бомжей. Нет вызывающего контраста между богатством и бедностью.