Наш Современник, 2004 № 10

10. Правовое обеспечение частной собственности и создание личных крупных состояний”

[1]

1

.

Идеолог неолиберализма М. Фридман в работе “Капитализм и свобода” сформулировал неолиберальную этику так: “Немного есть идей, которые способны так глубоко подорвать сами концептуальные основы нашего свободного общества, как принятие руководителями предприятий каких-либо иных социальных обязательств, кроме обязанности делать как можно больше денег для своих акционеров. Социальные обязательства — это фундамен­тально подрывная доктрина”. Когда президент В. Путин, переизбранный на второй срок, заявил в марте 2004 г., что, опираясь на либеральную экономи­ческую политику, необходимо снизить за три года вдвое, до 10—12%, число бедняков, то это очевидное противоречие с тем, что утверждает “отец” неолиберализма М. Фридман.

В России либералы смиренно следуют правилам “Вашингтонского консенсуса”. Согласно первому правилу, был принят сверхаскетический государственный бюджет. Это бюджет удушения государства.

В одночасье ампутированную Россию лишили сильного государства, потому что ее общий госбюджет стал составлять 15—20% от расходов США только на вооружение (350 млрд долларов). Россию заставили брать иностранные займы, зная старое правило: должник — раб кредитора. Из долговой петли при неолибе­­ральных правилах вырваться практически невозможно.

Второе правило “Вашингтонского консенсуса” касается налоговой политики. Налоги при Ельцине установили чрезвычайно благоприятные для богачей. И сейчас налоги с дохода одинаковы для миллиардера и для пенсио­нера — 13%. Не просто копировали американских республиканцев, а пошли дальше их в снижении налогов. Боятся конфликтов с крупным капиталом, со своей социальной опорой. Опыт других, более здоровых экономик явно указывает, что снижением налогов не удается привлечь капиталовложения. Тем более в России, где повышенная инфляция, стагфляция, безденежье, бартер, клубок прочих экономических инфекций, а главное, нестабильность. Не только чужаки, набежавшие на грабеж россий­ских богатств, но и отечественные предприниматели искали и ищут легальные и нелегальные способы для увода капиталов за границу. Налоговое законодательство — это прицельное оружие точного наведения. Оно нокаутировало российскую государственность. И в более благополучных странах оно используется олигархатом для постепенного удушения государства. Директор бюджета в правительстве Рейгана любил повторять, что его цель — “обескровить скотину”, т.е. государство. Если снизить налоговые поступления, то у государств не будет средств на общественные, в том числе социальные, расходы. Государства вынуждены уходить не только из экономики, но и из повседневной жизни людей, уступив влияние и власть банкам и корпорациям.

В США налог на крупные доходы не превышает 35%, тогда как еще в 70-е годы был на уровне 70%, а в социал-демократических странах, например в скандинавских, он достигал 95%. Но даже снижение налогов до 35% все-таки не “обескровило скотину” — американское государство. Оно воюет и вмеши­вается в экономику десятков стран. В России цель достигнута: граждане перестали чувствовать пульс государства, перестали рассчитывать на его защиту и поддержку . Это и было изначальной целью неолиберальных реформаторов.

Скрытой задачей, согласно теории, должно стать увеличение прямых и косвенных налогов на бедных, для того чтобы, как говорил один теоретик, “их кровь вскипала от ненависти к государству”. Непрекращающееся повыше­ние цен на коммунальные услуги, с целью поднять их на уровень развитых стран при заработках в десяток раз более низких, кажется, вполне обеспечивает достаточный градус ненависти.

Третье и четвертое правила — “высокий процент для стимулирования накоплений” и “низкий обменный курс” для рубля — оказались излишними. Никакой процент не мог обогнать инфляцию, никакой обменный курс не мог стимулировать экспорт разгромленной экономики. Согласно пятому правилу, внутренний рынок России был открыт в одностороннем порядке, что подстегнуло искусственно проводимые массовые банкротства и разворо­вы­вание. Игра идет в одни ворота. Естественно, производственные капитало­вложения не могли осуществляться в таком хаосе.