Наш Современник, 2007 № 07

В школе, в простой сельской Комышнянской районной школе на Пол-тавщине, где я после войны заканчивал десятилетку, были прекрасные учителя. Как они там собрались - я не знаю. Или все советские учителя были такими? Но ведь трудно себе представить, чтобы из нынешней сельской школы, из одного класса вышло два академика, три доктора и несколько кандидатов наук, один военно-морской командир, капитан 1-го ранга, шесть полковников, медики, учителя, инженеры, юристы. Особой скрепляющей, душевной и духовной силой были две учительницы: Надежда Васильевна - преподавательница русского языка и литературы (именно так, слитно, и преподавались они с 8-го класса) и Ганна Никифоровна, возвышавшая нас на поле "украинской мовы" и литературы. Что это были за уроки! От высот Ломоносова, Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тютчева, Блока, Маяковского, Твардовского - к чарующим звукам Сковороды, Кот-ляревского, Шевченко, Леси Украинки, Павла Тычины. И всё это умещалось в одной школе, в одном классе, в одном сердце каждого из нас.

А в Киевском университете, где я учился на историческом, встречи с цветом украинской литературы проходили едва ли не ежемесячно. Мы восторгались и яростно аплодировали порывистому и яркому Владимиру Со-сюре, академичному Павлу Тычине, аристократичному Максиму Рыльско-му, фронтовику Малышко. Внимательно выслушивали мудрецов и столпов украинской и всей советской литературы: Александра Корнейчука, Олеся Гончара, Миколу Бажана, Михаила Стельмаха. Всегда с нами был классически русский поэт начала века, коренной киевлянин Николай Ушаков. И раз-то в год в переполненном актовом зале университета выступали московские небожители: Константин Симонов, Александр Сурков, Анатолий Софронов, Илья Эренбург, Александр Твардовский, Константин Федин и сам Фадеев.

Всех знали и читали, читали и спорили до хрипоты в аудиториях, общежитии, у памятника Тарасу, порой забывая про латынь и древнерусский.

А рядом с нами в университете ходили и учились, пили пиво и болели за тогда ещё не чемпионское киевское "Динамо" будущие классики: Борис Олейник, Василь Симоненко, Юрий Мушкетик, замечательный кинематографист Володя Сосюра. Последнему в факультетской газете посвятили ехидную эпиграмму:

8 "Наш современник" N 7

Ты був смаглявый, кароокий, Пысав при тэбэ батько-лирык, Та про твои студентски рокы, Вин не напише, бо не сатырык!

В общем, литературное кипение давало тот наваристый живительный бульон, на котором взрастала наша общая культура, мировоззрение и великая дружба.

Несколько лет назад приехал я по приглашению Фёдора Моргуна на Со-рочинскую ярмарку, порадовался её гоголевскому многоцветию и вместе с одноклассником Анатолием Фёдоровичем Цыбом, академиком, директором Обнинского радиологического медицинского центра РАМН решил съездить в родную школу (она там, рядом, на Миргородчине). Поездка, к сожалению, была в "запустенье". Наше село Комышня, как и все сёла на Украине и в России, рухнули, зачахли и несут отпечатки распада. Единственно, кто обрадовал нас, так это были наши учителя, наши восьмидесятилетние учителя с горящими глазами, с незатёртыми воспоминаниями, с бесконечными расспросами о наших детях и внуках (они о них всё знали: сколько им лет, где учились, с кем живут).

Великие жизнелюбцы - наши учителя! Мы с Толей сходили в школу. Какая она нынче маленькая! Учеников не расшевелили, искру не высекли. Вернулись к уже собравшимся учителям, оставшимся в живых. Пытаемся шутить с биологиней: "А помните, Ульяна Фёдоровна, как мы вейсманистов-морганистов громили (учили-то мы биологию в 48-49-м годах)?" Ульяна Фёдоровна шутку не приняла: "То ладно. А вы скажите, как таку вэлы-ку державу развалили и до убожества довели?" Отвечать было почти нечего. Единственно мы сказали, что у тех, кто развалил, были другие учителя. Потом вспомнили про наш тусклый поход в школу. Надежда Васильевна всплеснула руками: "Валерий, не горят глаза у них, они ведь не читали письмо Татьяны Евгению, не слышали про Лермонтова, птицу-тройку гоголевскую не ощущают. Ведь Гоголь-то объявляется им "зрадныком" (предателем), ибо писал по-русски". Каждый привёл пример отторжения ценностей культуры и литературы от нынешнего школьника. Александр Семёнович, её муж, блестящий историк, подтвердил: "Они ведь и Есенина не читали вслух, о Тютчеве не слышали, да и украинцев-то только под углом зрения русофобии изучают. Парни и девушки великих образцов восточнославянской, всей человеческой культуры не знают". В какую же пропасть невежества и бескультурья толкают в последние годы украинские "образо-ванцы", галицийские культуртрегеры всё население Украины, выжигая единокровную русскую культуру, литературу из памяти, из сознания, из истории, разрывая исторические, духовные, душевные связи между составными частями восточнославянской цивилизации.