Наш Современник, 2009 № 02

Много лет работая над выпуском Книги памяти солдат, сержантов и офицеров подразделений специального назначения, погибших в Афганистане в 1980-1988 годах, собирая и как бы воскрешая из небытия портреты-характеристики, склеивая их из сохранившихся биографических документальных свидетельств, писем, воспоминаний родственников, друзей и сослуживцев, из фотоснимков, стихов и песен, я остро ощутил какую-то недосказанность всего того, что написано об этих людях, почувствовал, что "воскресшие" всем своим молодцеватым десантным строем, ясными взорами и, без преувеличе-

УСТИНОВ Альберт Александрович родился в 1932 году в селе Осьмерыжск Качир-ского района Павлодарской области Казахстана. Окончил в 1955 году филологический факультет Казахского государственного университета. В 1968 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. Кандидат филологических наук. Был на партийной работе, занимался журналистикой. Автор повестей, романа, книг публицистики. Член Союза писателей России с 1972 года. Сейчас на пенсии. Живёт в городе Королёве Московской области

АЛЬБЕРТ УСТИНОВ

ПОСЛЕДНИЕ ИЗ

СССР

Повесть об "атлантах"

ния, золотым блеском душ "не довольствуются" ритуально-траурной ролью очерков-эпитафий, посвященных им. Они, остановленные на границе эпохи, которая назовётся "перестройкой", в отличие от своих сверстников, ушедших в новые времена и живущих сегодня совсем другой жизнью, являют собой некий феномен чистого продукта эпохи. Эти россыпи - "душ золотые россыпи" - это оборванные на взлёте молодые жизни последних "атлантов", последнего поколения, сформированного советской "Атлантидой".

С тех пор со всеми нами, со страной, с миром произошли разительные перемены, в которых Афганская война (официально это называлось: "Введение в Афганистан ограниченного контингента советских войск") была пусть и не главным событием эпохи тем не менее именно момент её окончания, ознаменованный снимком последнего бронетранспортёра, возвращающегося "из-за речки" по мосту с радостными солдатами и развевающимся красным флагом, стал неким символом границы времён.

Возвращающиеся на броне солдаты въехали уже в другую страну, не в ту, которая их направляла исполнять "интернациональный долг". Им ещё предстояло пройти шок "афганского синдрома" и курс "шоковой терапии", в результате чего они стали другими, не теми "воинами-интернационалистами". А их сверстники, оставшиеся "за речкой" вечно молодыми (вернее, возвратившиеся в свой Союз раньше - в "чёрных тюльпанах"), застыли перед вечностью как обелиски нашей памяти и боли.

Мы их уважительно пакуем в мраморно-гранитные надгробия, экспонируем за стёклами музейных витрин, тиражируем на страницах Книг памяти, но остаётся что-то недоговорённое, недоосмысленное, недочувствованное, недолюбленное… Из-под глянцево-холодных граней памятников, сквозь равнодушную прозрачность музейного стекла глядят на нас изумительной искренности глаза советских мальчиков и словно укоряют в чём-то. Трудно принять этот укор, но и не менее трудно избавиться от него. Ведь эти мальчики - детство и юность нашего поколения. Большинство взрослого, социально и духовно активного населения сегодняшней России и стран СНГ - оттуда родом, из той "Атлантиды". Нам ли их забыть?

Они не задают вопросы. Это мы, вглядываясь в родные лица оставшихся в вечности друзей, вдруг с беспокойством безвозвратной утраты, с ощущением, словно по нашей вине совершённого предательства, начинаем остро чувствовать прошедшие в нас болезненные изменения и ощущаем себя виноватыми перед ними, перед их незамутнённой праведностью.

Но вот я прохожу по "плацу" Книги памяти, где собраны образы "атлантов". Выстроены по годам гибели и географии захоронений. Иных отличий теперь у них нет - что рядовой, что подполковник, что девятнадцатилетний мальчик, что озабоченный отец семейства. И у нас, работающих над страницами Книги памяти, возникает дерзновенный, по сути, но необходимый вопрос: как воскресить человека для памяти? Имя, даты прибытия (в этот мир) и убытия (в мир иной), факты биографии, документы, награды, звания - это не более чем регистрационные отметки в актах гражданского состояния. Они уже запечатлены по ходу судьбы живого человека, и их повторение ничего не прибавляет ни облику, ни памяти. Нужны какие-то другие искры.