Наш влюбленный Пушкин

После его отъезда состоялся важный разговор Анны Олениной с Сергеем Григорьевичем Голицыным (Фирсом), который был её другом и своего рода сердечным поверенным. Анна записала в дневнике: «Я напомнила Сержу Гол<ицыну> его обещание рассказать мне о некоторых вещах. Поломавшись, он сказал мне, что это касается поэта. Он умолял меня не менять своего поведения, укорял маменьку за суровость, с которой она обращалась с ним, сказав, что таким средством его не образумить. Когда я рассказала ему о дерзости, с которой Штерич разговаривал со мной у графини Кутайсовой о любви Пушкина, он объявил, что тоже отчитал его, сказав, что это не его дело и что я очень хорошо ему ответила. А когда я выразила ему своё возмущение высказываниями Пушкина на мой счёт, он мне возразил: «По – вашему, он говорил: «Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой уж я слажу», – не так ли. Но ведь это при мне было и не так сказано, но ведь я знаю, кто вам сказал и зачем. Вам сказала Вар<вара> Д<митриевна>. И тут я подумала, что у него такие же веские доводы, как и у меня, и умолкла».

С.Г. Голицын (Фирс)

1820–е гг.

Из разговора следует, что, хотя Елизавета Марковна Оленина выказывала «суровость» в отношении поэта, Анна вела себя с ним более мягко и тактично. Она старалась «образумить» поэта, не задев его самолюбия. Для неё нежелательны были светские толки об их отношениях, поэтому она резко осадила молодого камер – юнкера Е.П. Штерича, бестактно вмешавшегося не в своё дело. Однако и Оленины, и Пушкин находились на виду у всех и слухов о неудачном сватовстве поэта избежать не удалось.

Сергей Голицын сыграл роль примирителя сторон, убеждая Анну не менять поведения по отношению к Пушкину, и сумел успокоить её в отношении неловкого высказывания поэта, намеренно искажённого В.Д. Полторацкой. Судя по всему, Оленина смогла и в дальнейшем выдержать нужный тон по отношению к Пушкину: крушение надежд на брак с нею тогда отозвалось в сочинениях и зарисовках поэта ностальгическими мечтами и печалью, а не раздражением. В черновиках «Полтавы», к работе над которой Пушкин вернулся в октябре 1828 года, остались портреты Анны, её инициалы, анаграммы и даже густо зачёркнутая надпись по – французски «Annette Poushkine». Перед отъездом поэт написал стихотворение «Город пышный, город бедный…», в котором высказывал сожаление о разлуке с мрачноватым Петербургом, где остаётся очаровавшая его девушка:

Город пышный, город бедный,Дух неволи, стройный вид,Свод небес зелёно – бледный,Скука, холод и гранит —Всё же мне вас жаль немножко,Потому что здесь поройХодит маленькая ножка,

Вьётся локон золотой.

Может быть, собираясь в дорогу, поэт вспоминал, как ещё недавно рисовал гирлянды из маленьких женских ножек вокруг стихотворений, вписанных им в альбомы миниатюрной светловолосой красавицы Олениной…

Пушкин едет в Малинники, имение П.А. Осиповой в Старицком уезде, где сочиняет лирические стихи, работает над VII главой «Евгения Онегина», дорабатывает «Полтаву» и пишет к ней «Посвящение», адресат которого вызывает столько споров среди пушкинистов:

Тебе – но голос музы тёмнойКоснётся ль уха твоего?Поймёшь ли ты душою скромной

Стремленье сердца моего?Иль посвящение поэта,Как некогда его любовь,Перед тобою без ответаПройдёт непризнанное вновь?Узнай, по крайней мере, звуки,Бывало милые тебе —

И думай, что во дни разлуки,В моей изменчивой судьбе,Твоя печальная пустыня,Последний звук твоих речейОдно сокровище, святыня,Одна любовь души моей.