Наша первая революция

2 декабря Совет Петербурга вместе с Крестьянским Союзом и другими революционными организациями издал финансовый манифест. Этот манифест заключал в своих строках предсказание и обязательство. Он предсказывал неизбежное крушение царских финансов и провозглашал отказ от уплаты царских долгов. И что же? Этот манифест, появившийся накануне разгрома Петербургского Совета, оказался могущественнее всех министров и финансистов. Крушение царского рубля мы наблюдали во время империалистической войны; его агония прокатилась через весь режим Керенского, и еще при Советской власти догорал царский рубль, пока на смену ему не явился рабоче-крестьянский червонец. Таким путем основное предсказание манифеста 2 декабря исполнилось с точностью. Но не только предсказание, а и обязательство! Биржевые дельцы, дипломаты и буржуазные газетчики обвиняют нас, наш режим, наше правительство в том, что мы не выполняем будто бы наших обязательств. Неправда! Мы их выполняем на все 100 процентов. 2 декабря 1905 года за подписью депутатов рабочего класса и крестьянства мы предупредили, что за царские долги наш народ не отвечает. А 10 февраля 1918 года декрет Советского правительства объявил начисто аннулированными все царские долги. Вот как выполняет свои обязательства революция! (Аплодисменты.)

Летом 1905 года по волнам Черного моря под красным вымпелом прошел мятежный броненосец Потемкин. Во многих городах присоединялись к рабочим воинские отряды под красными знаменами. В наших глазах это было предзнаменованием того, что революционный класс может стать победоносной силой, что пролетариат может создать государство, опирающееся на собственную армию. Броненосец Потемкин сдался. Солдаты, шедшие под красными знаменами, были перебиты или отправлены на каторгу. Казалось, что мысль трудящихся о собственной вооруженной силе - утопическая мечта. Но мощно повернулось историческое колесо, - и все, что осталось от царского флота, стало под красный вымпел. Из недр трудящихся поднялась небывалая армия, которая стоит под красным знаменем мировой революции. (Аплодисменты.)

Что в 1905 году было намеком, предчувствием, надеждой, то в 1917 году стало победоносной реальностью. Вот почему мы имеем полное право сказать: да, были, конечно, и иллюзии; но иллюзии касались форм, сроков, отчасти методов; а то, что составляло сердцевину 1905 года, - революционный натиск пролетариата, сплачивающего вокруг себя все угнетенные массы, - то не обмануло. 1917 год выполнил то, что обещал 1905.

Но история не остановилась. 1917 год, в свою очередь, развернет гигантскую программу, которая еще только ждет своего воплощения. Сможем ли? Сумеем ли?

Умудренные опытом этих двух десятилетий, мы можем и обязаны еще бдительнее и настойчивее заглядывать в будущее, чем глядели в 1905 году. Велики задачи. История за нас. Но весь вопрос в том, чтобы дождаться зрелых сроков истории; чтобы устоять, не отступить, не сдать того, что было завоевано железом и кровью; укрепить завоевания, развить и обогатить их. А трудностей много, и иные трудности открываются как раз в наши дни и открываются там, где их многие не ждали, и враг скалит злорадно зубы в надежде потрясений. Надо иметь масштаб, проверенный в делах прошлого, чтобы правильно измерять дорогу будущего; надо иметь правильный критерий, чтобы трезво оценивать завтрашний день. Ибо и сегодня, на этом юбилейном собрании, мы предаемся воспоминаниям не платонически, а с тем чтобы лучше вооружиться для завтрашнего дня.

Спросим же себя еще раз: нет ли опасности того, что буржуазный мир одолеет нас? Ведь капитализм неизмеримо богаче, а значит, и сильнее нас. Да, богаче и сильнее; но он разделен, и одна часть его - Америка, не дает жить другой части - Европе. Колонии подрывают хозяйственные основы метрополий. Китай главная масса Азии - сотрясается конвульсиями освободительной борьбы. Недостатка в злой воле у Европы нет. Но у нее нехватает силы. Европа в упадке. Европа меж двух огней. У буржуазной Европы выхода нет, как не было ранее выхода у царизма.

Старая Европа - очаг всей капиталистической культуры. От этого старого ствола в разные стороны пошли два ответвления: Америка и наша европейско-азиатская Россия, ныне Советский Союз. И Европа ныне меж этих двух огней.