Наша первая революция

Несколько позже рассматриваемого нами периода пробуждения капиталистической оппозиции (первые месяцы 1905 г.), именно в середине июня, следовательно, не только после рескрипта 18 февраля, но и после земской депутации 6 июня, представители биржевых комитетов в Нижнем-Новгороде обратились через министра финансов к царю с ходатайством о безотлагательном созыве народных представителей. Записка указывает на бесцельную и безрезультатную войну извне, на кровавую братоубийственную бойню внутри, наконец, на полный экономический застой. "Постоянные массовые забастовки фабричных и заводских рабочих, грузчиков и судорабочих, начавшиеся аграрные беспорядки, в основе возникновения коих лежит малоземелье, - говорит резолюция - ходатайство, ставят промышленность в безвыходное положение, а недостаточная добыча нефтяного топлива (вследствие "неурядиц" на Кавказе. Л. Т.) грозит осложнениями, последствия которых даже трудно предвидеть. Совокупность всех этих печальных обстоятельств, - заключает резолюция, - ясно говорит о необходимости проведения в жизнь целого ряда реформ, без которых положительно нельзя рассчитывать на какое-либо улучшение настоящего крайне тревожного и печального положения".

Через все эти петиции, записки и резолюции, наряду с заботой о расширении внутреннего рынка и развитии производительных сил, проходит еще более непосредственная и острая забота об "успокоении" крестьянских и рабочих масс. Капитал разочаровался в мерах полицейской репрессии, которая одним концом бьет рабочего по живому телу, а другим - промышленника по карману. Капитал пришел к выводу, что "мирный" ход промышленного развития требует либерального режима.

Пролетариату пришлось пролить реки крови, прежде чем хозяева и руководители промышленности поняли, что для дальнейшего развития их экономического могущества необходимы конституционные учреждения. 9 января - как и вся январская стачка вообще - явилось поворотным моментом в развитии капиталистического сознания. Только после Кровавого Воскресенья "сотни миллионов рублей" заговорили голосом либеральной оппозиции.

Голос этот, однако, не звучит ни решительностью, ни определенностью, - по крайней мере, поскольку речь идет об основных конституционных требованиях.

"Существующее законодательство и способ его разработки, - говорят обе цитированные январские записки, - не соответствуют потребностям населения, в частности и русской промышленности; необходимо в выработке законодательных норм участие (!) представителей всех классов населения, в том числе рабочих и промышленников. Участие тех же представителей необходимо и в обсуждении (!) бюджета, ибо последний является могущественным двигателем в руках государства при разрешении промышленных вопросов страны".

Красноречивая записка могилевского кредитного общества, "окрыленная светлой надеждой" на последствия актов 12 декабря и 18 февраля, вовсе обходит основные конституционные вопросы, ограничиваясь пожеланиями "свобод", национального равноправия и "широкого самоуправления".

Резолюция июньского съезда представителей биржевых комитетов в Нижнем-Новгороде, настаивающая на необходимости предоставления народным избранникам права выработки основных законов государственного устройства, растворяет это конституционное требование в нелепой либерально-славянофильской мистике царизма.

Большею определенностью отличается телеграмма общего собрания борисоглебской (тамбовской губернии) хлебной биржи, отправленная 8 апреля министру внутренних дел и ставящая себе целью побудить его к скорейшему выполнению рескрипта 18 февраля. Телеграмма указывает на "зловещее аграрное движение, грозящее неисчислимыми бедствиями". Растет и обостряется рознь между отдельными слоями населения... Торговля и промышленность, этот наиболее чуткий показатель состояния государственной и общественной жизни, совершенно замерли... Вот почему "призванное законом заботиться о нуждах местной торговли и промышленности" борисоглебское биржевое общество почитает своим долгом указать на "необходимость немедленного созыва избранных всеобщей, прямой и равной подачей голосов представителей всех частей населения"...

Не только общее требование правопорядка, но даже такой демократический лозунг, как всеобщее, равное и прямое избирательное право, способен найти доступ в программу торгово-промышленной буржуазии, и притом не ее столичных идеологов, а борисоглебских биржевиков! Поскольку движение масс и особенно пролетариата срослось с этим лозунгом, промышленная буржуазия, по крайней мере в лице отдельных своих групп, может подняться до этого требования - во имя своих классовых интересов, во имя порядка, во имя "эволюционного развития без крахов, колебаний, без вооруженных восстаний и насильственных действий".

IV. Либерализм и свобода капиталистической эксплоатации