Наша цель

– Это наш дом, – перебивает он.

– Хорошо, – киваю я.

– Алекс, ты не поняла.

– Я поняла, эти наш дом.

– Я не уверен, что ты правильно меня поняла. Когда я говорю, что этот дом наш, я имею в виду его покупку.

Жар моментально проходится волной по всему телу, словно был получен солнечный удар. Чувствую, как на лбу выступает пот, а по спине катится капля от затылка. Я практически теряю равновесие, в вертикальном положении меня удерживает лишь рука Тома, которую я держу в смертельной хватке.

– Ч-что? – выдавливаю я, смотря на него, как на приведение.

– Чёрт, тебе плохо?

Заключив лицо в ладони, Том рассматривает моё состояние, которое говорит само за себя. Я же едва могу удержать себя на ногах. Колени трясутся, а кровь отливает от мозга, делая меня бледной, как смерть.

– Алекс! Ты как?

– Наш? – шепчу я.

– Если тебе не нравится, то я отменю сделку, ты просто скажи, – говорит он, с беспокойным выражением лица.

– Я хочу сесть… я.. мне нужно воды…

Том быстро кивает, подведя меня к дивану, садит на мягкую поверхность, через секунду его фигура скрывается за поворотом, а я подношу ладонь ко лицу.

Я была бы рада, если бы этот стакан воды вылили мне на голову, чтобы пробудить ото сна. В горле пересохло, и пытаясь откашляться, я получаю новую засуху. Мир сошёл с ума. Трудно поверить в происходящее. Вероятно, моя чёрная полоса завершилась, и за ней следует непрерывная белая. Я не знаю, где у неё конец, но хочется, чтобы его не было.

Том резко вылетает из-за угла и протягивает мне стакан. Делаю глоток и поднимаю глаза на парня, который с тем же беспокойством смотрит на меня.

– Алекс, скажи, что с тобой всё в порядке.

Вижу, как он проглатывает слюну, состоящую скорей всего из волнения, и мне хочется броситься к нему на шею.

– Боже, – выдыхаю я, медленно поднимаюсь с дивана и ставлю стакан на журнальный столик.

Исполняю своё желание, повисая на его шее, в которую утыкаюсь носом.

– Я давно должен был всё сделать, – шепчет он. – Мне нужен был пинок. Я его получил. Я больше не подведу тебя.

– Он был нужен нам двоим, – хмыкаю я.

Сжав кольцо собственных рук на шее, втягиваю мускатный аромат его тела и блаженно выдыхаю, вдыхая его вновь.

– Тебе нравится?

– Я буду жить с тобой даже в коробке из-под телевизора, – честно отвечаю я. В этом нет ни капли лести, я уверена в своих словах.

– Мне нужно знать, что тебе нравится, ещё не поздно всё отменить. Был другой дом на соседней улице от Лизи и Джареда, но…

– Но?

– Я не ощущаю там себя в своей тарелке, Лизи говорила, что нужно чувствовать своё. Я чувствую его тут.

– Мы сделаем любой дом – своим. Он уютный.

– Да, – соглашается Том, с улыбкой смотря на меня. – Экскурсия?

– С удовольствием, – киваю я.

Рассматриваю каждую точку дома, и останавливаюсь на том, что кухня – это лучшее место. В ней столько света, семейности, тепла и уюта, кажется, закрывая глаза, я чувствую ароматы свежей выпечки, словно где-то рядом мама. Конечно, это лишь плод моих фантазий и бурное воображение, но он не отменяет того факта, что это особое очарование домашнего очага проникает в каждую клеточку тела. Том прав, незримое спокойствие ложится на плечи, когда ты переступаешь порог. Смотрю на пустой дворик, представляя, как легко его можно обставить и внести нотки комфорта, а не пустоты.

Остановившись за спиной, Том обнимает меня и кладёт ладонь на живот. Он часто это делает, и порой кажется, что он даже не задумывается, работая на автомате, словно за короткой срок выработалась привычка. Смотрю на задний двор, и улыбка трогает мои губы.

Наш дом.

Никаких съемных квартир. Я знаю, что могу прийти в свой дом, куда не явится владелец и не попросит освободить жилплощадь. Я могу сделать тут всё, что пожелаю, вплоть до сноса стен и возведения новых. Ждать его с тренировки или игры, вместе ужинать. Нет лучшего чувства, чем то, когда тебе есть куда возвращаться и к кому.

– Мы можем поговорить? – тихо спрашивает Том, из-за чего я откидываю голову назад и смотрю в его глаза, не совсем понимая выбранную интонацию.

– Да, разве не для этого люди умеют говорить?

– Я улетаю через неделю… на месяц.

– Хорошо, – киваю я.

– Хорошо? – удивляется он.

– Ну, я ведь ничего не могу поделать. Это твоя работа, и ты любишь её.

– Да.

– Я буду скучать, – грустно улыбаюсь, смотря в его глаза, – но буду ждать.

– Я тоже буду скучать, Алекс.

Тянусь к его губам, на которых оставляю поцелуй.

– Твое хобби стало работой, это ли не лучшее из чувств?

– Да, но ещё лучше знать, что ты ждёшь меня.

Растягиваю губы в улыбке и отклоняюсь на его грудь, положив поверх рук Тома – свои. Молчание между нами такое уютное и приятное. Его губы оставляют десятки поцелуев на моём виске, закрываю глаза и впитываю каждую секунду, чтобы запомнить его аромат и объятия на ближайший месяц.

– Мы должны сказать родителям.

– О чём? – спрашиваю я, вырываясь из блаженной эйфории.

– О беременности, о свадьбе, о покупке… обо всём. За это время произошло очень много, они имеют право знать.

– Хорошо.

– Когда?

– Я.. дай мне минуту.