Наша цель

Вытираю слёзы и забираю сумку, вылетая из кабинета.

Путь до стадиона не длинный и не короткий. Спустя тридцать пять минут на такси, выхожу на улицу с зелёным цветом лица, поблагодарив мужчину за то, что он останавливался, позволяя мне прийти в себя, и даже дал пакетик. Проклятый токсикоз либо кружит мрачным вихрем над головой, либо полностью отсутствует.

Добираюсь до пункта пропусков, и суровый мужчина внимательно разглядывает меня, вероятно думая, что я ошиблась днём.

– Здравствуйте, – слабо улыбаюсь я, – мне нужно увидеться со своим парнем.

– Добрый день, – говорит он, – парнем?

– Томас Дуглас.

– У команды тренировка.

– Я знаю. Я могу пройти на поле?

Мужчина сводит брови на переносице, и обеспокоенность рисуется на его лице.

– Вам дать воды?

– Да… спасибо, – сиплю я, но улыбаюсь через силу, – я так плохо выгляжу?

– Вы побледнели, – продолжает он, протянув мне бутылочку из холодильника.

– Это не я, – вздыхаю я, на что его брови поднимаются. Понимая, что сморозила глупость, следом добавляю: – это токсикоз.

Мужчина кивает, и зелёный свет появляется на пропускном турникете. Благодарю мужчину новой выдавленной улыбкой и бреду вперёд, чувствуя взгляд на спине. Вода действительно спасает, но я молюсь, чтобы она не вышла наружу в самый неподходящий момент.

Вижу вдалеке команду, которая разминается на солнышке, собравшись в кучу, и занимаю место на трибуне. В парочке футов от меня, сидит ещё парочка девушек, и несколько из них с детьми. Глаза находят Тома, который вытянув руки вверх, тянется к небу. Улыбка моментально растягивается на губах, а фантазия даёт свой старт, когда края футболки задираются и оголяют его поясницу и пресс. Сжимаю ноги и тяжело выдыхаю, пытаясь справиться с буйным пульсом. С каждым новым днём, во мне медленно развивается нимфомания.

Его чертовски аппетитная задница не может не привлекать моё внимание. Глаза автоматически опускаются на поясницу, и медленно скользят ниже. По моему лучшему желанию, Том опирается на одну ногу, подогнув вторую, и эта вишенка становится ещё краше под обтягивающими штанами. Внутри меня ликует девочка-хотелка. Если бы я могла, то закричала бы: «Да, детка, да», но всё, что я могу – кусать губы и смотреть. Определённо лучшая часть в мужчине – его задница. И мне повезло. Божечки мои, как повезло.

Отвлекаюсь от Тома тогда, когда рядом возникает мальчик пяти лет, протягивающий конфетку. Принимаю сладость и улыбаюсь.

– Спасибо.

Энергично кивнув, он бежит к девушке лет тридцати и занимает место рядом. Послав ей благодарную улыбку, получаю подмигивание и только потом замечаю округлившийся живот. Глаза падают на упаковку в руках. Мятная конфета. Лизи уничтожала их тоннами. Теперь понимаю, почему заглядывая в её сумку или карманы, находила либо этикетку, либо конфетку.

Мята положительно воздействует на желудок, и зелёной остается лишь конфета во рту, в то время как моё лицо вновь приобретает румянец. Телефон сигналит, и видя незнаемый номер, принимаю вызов.

– Алло.

– Алексис Блинд? – спрашивает у меня женский голос.

– Да, это я.

– Это Виктория.

– А, да, – говорю я, узнав голос врача, который ведёт мою беременность, но я желаю уйти к Элеоноре – когда-то наблюдающему доктору Лизи, и по совместителю её акушеру.

– Вам сегодня удобно прийти на приём?

– Что-то не так? – моментально напрягаюсь я.

– Нет, с анализами всё в порядке. Мы не записались на следующий приём.

С сердца падает тяжёлый груз.

– Да, я могу сегодня, во сколько?

– К пяти вечера.

– Хорошо.

– До встречи, мисс Блинд.

– До встречи, – соглашаюсь я, и сбрасываю вызов.

Закрываю глаза и протянуто выдыхаю. Страх потерять ребёнка, который может стать единственным настолько силён, что после заявления, я проревела в подушку ещё неделю. Кажется, я не смогу дышать ровно до тех пор, пока не рожу.

Кладу ладонь на живот и поглаживаю поверхность, едва слышно шепча:

– Всё хорошо, я люблю тебя.

Почти два часа моя задница не отрывается от лавочки, но жаловаться я не тороплюсь. Нежась под солнечными лучами, получаю витамин D и наслаждаюсь игрой, которую между собой проводит команда. Взгляд застыл на Томе, который носком кроссовка ковыряет землю, расставив руки по бёдрам. Опустив голову, он хмурит брови и проводит языком по губам, из-за чего солнце знатно прибавляет жару. Хорошо, скорей это делает моё тело. Уверяю, сейчас могу прожечь под собой любую поверхность. Подняв голову, он подставляет лицо под лучи, а я расставляю локти по коленям, смотря на него с вожделением и мечтательностью. Господи, пусть мне зарядят мячом в лоб, чтобы прекратить пускать слюни.

Том открывает глаза и устремляет взгляд на меня, из-за чего становится душно. Целую ладонь и посылаю ему воздушный поцелуй. Улыбка на лице парня, говорит о многом. Словно поймав в воздухе посыл, он подмигивает и убирает его в карман. По-дурацки хихикаю и расслабляюсь.