Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век

Естественно, возникает вопрос: можно ли было верить белым вождям в вопросе территориальной неприкосновенности России? Я отвечу цитатой: «Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке».[144]

Любопытно, кто сие написал? Какой-нибудь сменовеховец или «красный граф» типа Алексея Толстого? Увы, эти строки принадлежат великому князю Александру Михайловичу, у которого большевики отняли все чины и поместья и даже расстреляли двух братьев.

Кроме большевиков, ни одно движение не смогло бы воссоздать в 1922 г. государство Российское. Пусть были и небольшие потери, но и их большевики вернули через 20–25 лет, согласно пророчеству великого князя.

Какую Единую Россию мог создать Деникин, если он даже у себя в тылу не мог создать нормально функционирующую управляющуюся структуру? Вот характерный пример. В Севастополе Деникин приказал распустить все старые органы самоуправления, и 15 сентября 1919 г. прошли перевыборы в городские думы и земские учреждения. Результаты этих выборов весьма любопытны. «Из 71 гласного 38 были представителями социал-демократов и социалистов-революционеров, 12 мест получил демократический блок, 21 член городской думы представлял интересы домовладельцев».[145] Сразу поставлю точки над «i». Такой результат говорит не о демократичности белых, а лишь об отсутствии у них убедительной политической платформы.

31 августа Деникин сформировал правительство Юга России, так называемое «Особое совещание», но он сам в мемуарах писал: «На территории, освобождаемой Добровольческой армией, самим ходом событий установилась диктатура в лице Главнокомандующего».

На самом деле у Деникина были армия, контрразведка и даже бюро пропаганды «ОСВАГ», но у Деникина не было и не могло быть партии, а главное, не было надежной опоры среди населения.

Лехович писал: «Разросшись к середине 1919 года количественно, она [Добровольческая армия] не приняла облика регулярной армии, в ней сохранились прежние принципы партизанства. По-прежнему большинство ее частей формировалось и вооружалось на ходу во время похода.

Большим злом, развращавшим армию и настраивающим против нее местное население, было так называемое «самоснабжение», то есть реквизиция воинскими частями продовольствия и фуража по всей прифронтовой полосе».[146]

Главнокомандующий не мог не знать об этом. Деникин рассылал личные письма командующим армиями и предлагал принимать «строжайшие меры», но, увы, это было гласом вопиющего в пустыне.

«Одно из этих писем, отправленное им генералу Май-Маевскому, впоследствии попало в руки большевиков и было опубликовано. В нем Деникин обрушивался на командующего Добровольческой армией:

“Происходят грандиозные грабежи отбитого у большевиков государственного имущества, частного достояния мирного населения; грабят отдельные воинские чины, небольшие шайки, грабят целые воинские части, нередко при попустительстве и даже с соизволения лиц командного состава. Разграблено и увезено или продано на десятки миллионов рублей самого разнообразного имущества, начиная с интендантских вещевых складов и кончая дамским бельем. Расхищены кожевенные заводы, продовольственные и мануфактурные склады, десятки тысяч пудов угля, кокса, железа. На железнодорожных контрольных пунктах задерживаются представителями деникинской власти отправляемые под видом воинских грузов вагоны с громадным количеством сахара, чая, стеклом, канцелярскими принадлежностями, косметикой, мануфактурой. Задерживаются отправляемые домой захваченные у неприятеля лошади…”».[147]

В горном и степном Крыму и на Северном Кавказе вовсю орудовали «зеленые»… А на Черном море большой размах получило… пиратство. Вот небольшой пример: выдержки из рапорта командира Евпаторийского порта от 18 августа (1 сентября) 1919 г.: «…в порту у меня ничего нет; вывозится же из порта мука и соль на миллионы рублей, но я не могу даже прекратить грабежи парусников на рейде, так как нет ни одного катера, нет вооруженной команды, а не то чтобы учесть и взять в руки правительства вывоз продуктов. В городе очень много большевиков».[148]