Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век

Врангель писал о Слащове: «Хороший строевой офицер генерал Слащов, имея сборные случайные войска, отлично справляется со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако полная вне всякого контроля самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу».[154]

Про наркотики, а конкретно о потреблении кокаина, равно как и о различных чудачествах Слащова, Врангель будет писать и далее: «Слащов жил в своем вагоне на вокзале. В вагоне царил невероятный беспорядок. Стол, уставленный бутылками и закусками, на диванах – разбросанная одежда, карты, оружие. Среди этого беспорядка Слащов в фантастическом белом ментике, расшитом желтыми шнурами и отороченном мехом, окруженный всевозможными птицами. Тут были и журавль, и ворон, и ласточка, и скворец. Они прыгали по столу и дивану, вспархивали на плечи и на голову своего хозяина.

Я настоял на том, чтобы генерал Слащов дал осмотреть себя врачам. Последние определили сильнейшую форму неврастении, требующую самого серьезного лечения».[155]

К большому сожалению, многие отечественные историки приняли мемуары Врангеля за святое писание и безоговорочно поверили в сильную наркотическую зависимость Слащова и в его сумасшествие. Определенную роль тут сыграла и пьеса М. Булгакова «Бег», где Слащов выведен под именем полусумасшедшего генерала Хлудова.

Вообще говоря, Слащов был столь неординарной и противоречивой личностью, что Михаил Булгаков в «Беге» не смог воплотить его в одном образе. Писатель сделал из него сразу двух героев – стратега генерала Хлудова и отчаянного рубаку генерала Чарноту, причем жена Слащова, числившаяся в армии как ординарец Нечволодов, стала у Булгакова Люськой, походной женой генерала Чарноты. Однако современная публика и даже театроведы, к сожалению, воспринимают Слащова лишь в образе генерала Хлудова, а генерал Чарнота стал каким-то собирательным образом белого генералитета.

Утверждая, что Слащов сумасшедший, барон нагло врал, стремясь очернить более талантливого соперника. Я не буду говорить, что различные чудачества свойственны великим полководцам, вспомним Суворова и Кутузова. Дело в другом: последующие поступки генерала Слащова говорят о его трезвом аналитическом уме. Осенью 1921 г. Слащов обратился к советскому правительству с просьбой разрешить ему вернуться на Родину. Он был амнистирован и назначен старшим преподавателем на курсах комсостава «Выстрел». В Москве он публикует несколько военно-исторических работ в военных журналах, пишет мемуары и монографию по вопросам военной стратегии. И все это делает законченный наркоман и неврастеник?!

Забавно, что в 1925 г. Слащова приглашают консультантом на съемки фильма «Врангель». Там он дебютировал и в качестве актера, играя самого себя.

11 января 1929 г. Слащов был убит евреем Колебергом, мстившим за брата, казненного по приказу генерала в 1920 г. В СМИ печатались различные инсинуации по поводу того, что убийство Якова Александровича было спецоперацией ОГПУ. Увы, это очередная «утка». Колеберг был осужден советским судом и действительно сидел, да и недавно раскрытые материалы этого дела не дают никаких оснований полагать, что к убийству причастны чекисты.

Итак, Врангель не смог сразу расправиться со Слащовым и даже попытался его задобрить, присвоив чин генерал-лейтенанта. Однако барон сделал все, чтобы Яков Александрович не мог влиять на политические дела в Крыму.

Весной 1920 г. власть Врангеля распространялась лишь на Крым. У барона было только два варианта дальнейших действий. Можно было по примеру 1918–1919 гг. создать независимую республику Крым и предложить мир большевикам. Советская республика располагала многочисленной Красной Армией и ресурсами большей части бывшей империи. Но у нее было много внутренних и внешних проблем. Врангель мог создать за полгода неприступную линию укреплений. Наконец, правительства стран Антанты уже убедились в полной неперспективности наступательных действий белых армий, но были крайне заинтересованы в создании небольших государств на окраинах бывшей Российской империи. Таким образом, у независимого Крыма были все шансы просуществовать хотя бы 10 лет.

Однако Врангель выбрал иной путь. Он в течение нескольких недель переформировал части Добровольческой армии, бежавшие в Крым, и создал фактически новую армию. К началу июня 1920 г. она насчитывала до 32 тысяч штыков и 12 тысяч шашек, 1144 пулемета, 272 орудия, 14 бронепоездов, 16 автобронеотрядов, один танковый и 11 авиаотрядов. (Сх. 25.)