Наша вина

– Ты готова? – спросил я несколько часов спустя, танцуя с ней посреди танцпола. Я попросил поставить «Young at Heart», и Ноа заплакала от восторга, когда вспомнила ту прекрасную ночь несколько лет назад, когда я показал ей, какой я хороший танцор. Это была последняя ночь, которую мы провели вместе перед расставанием, и я хотел запомнить ее, чтобы подчеркнуть момент, который хотел проживать вечно. Теперь, четыре года спустя, мы танцевали под нее снова, но на этот раз поклявшись любить друг друга вечно.

Ноа огляделась в поисках мамы, которая баюкала нашего малыша на руках. Он бодрствовал дольше, чем любой из нас мог ожидать. Бегал, играл, танцевал и наконец упал без сил.

– С ним все будет в порядке, Ноа, – успокоил я, целуя ее в лоб.

– Я никогда не оставляла его так надолго…

– Он отлично проведет время с Мэдди и маминым печеньем.

Ноа снова посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я так тебя люблю, – сказала она, поглаживая меня по затылку.

Я наклонился, чтобы поймать ее губы. Так хотелось побыть с ней наедине.

Мы попрощались с гостями и родственниками. Когда настал момент прощаться с Эндрю, мы едва сдерживали слезы.

Малыш проснулся, когда Ноа взяла его на руки. Его одели в крошечную кофточку, и она никак не хотела отпускать его.

– Мой маленький принц, – сказал Ноа, целуя его в щеки. – Веди себя хорошо, ладно?

Я забрал Энди у нее, когда увидел, что у моей новоиспеченной жены наполнились слезами глаза. Если Энди увидит, как она плачет, они вдвоем устроят настоящий конкурс рыданий.

Я схватил сына и поднял его в воздух, от чего он рассмеялся. Когда притянул к себе, он обнял меня и положил свою головку мне на плечо.

– Ник… а что, если?..

Я бросил на нее предупреждающий взгляд. Мне нужно было побыть наедине с женой. Мы решили не брать с собой ребенка, и это было уже решено.

Мама подошла и протянула руки, чтобы взять его.

– Иди сюда… Этот гномик в надежных руках.

Мама поцеловала меня в щеку на прощание и ушла с заплакавшим Эндрю.

Плач вскоре смешался с шумом людей и музыкой. Я подошел к Ноа, она смотрела туда, куда ушли моя мама с ребенком.

– Пошли, – сказал я, обнимая ее. – Нам пора, Веснушка.

Ноа повернулась ко мне и выдавила из себя улыбку.

– Да, пора.

Люди столпились у дверей, ожидая, чтобы попрощаться. Мы побежали к белому лимузину, который должен отвезти нас в отель, где я забронировал номер для новобрачных. Он был рядом с аэропортом, потому что на следующий день мы улетали Грецию, в город Миконос. Я снял красивый дом на берегу только для нас двоих. Мы проведем неделю там, а потом еще одну в Хорватии, в пятизвездочном отеле.

Я сделал все, чтобы Ноа ни о чем не беспокоилась. Последние два года я только и видел, как она учится или заботится о нашем сыне. Она нуждалась в этом отпуске больше, чем кто-либо, и я хотел подарить ей шикарный отдых.

Когда мы приехали в отель, нас встретили со всем необходимым для молодоженов. Номер был огромным, и я попросил, чтобы нам подали шампанское, шоколад и свежую клубнику.

Когда мы вошли, у Ноа отвисла челюсть.

– Ты организовал все это?

– Все это можно сделать с помощью телефонного звонка, верно? – сказал я, дразня ее и притягивая к себе, пока она не прижалась ко мне.

– Ты готова к тому, что я буду заниматься с тобой любовью, пока не придет время ехать в аэропорт?

Ноа посмотрела на меня глазами, сияющими желанием.

– Ты сказал, что рейс только завтра в полдень.

Я хитро улыбнулся.

– Точно.

Мы провели ночь любви. Наконец-то я сделал ее своей, во всех смыслах этого слова. Мы страстно разделись и поглощали друг друга в поцелуях, не давая друг другу передышки. Я откинул в сторону ее платье. Мы занимались любовью осторожно, страстно, нежно и дико. Предавались всем тем наслаждениям, известным только тем, кто безумно влюблен.

Потому что если безумно любить друг друга – преступление… то мы однозначно виновны.

Эпилог

Ноа

Восемь лет спустя…

Я закрыла дверь гаража с улыбкой на губах.

– Папа будет в восторге, Джули, – сказала я своей двухлетней дочери, пока мы шли по двору к нашему великолепному дому.

Мы недавно переехали. В этот день ровно два года, как мы узнали, что во второй раз станем родителями, поняли, что наш домик стал слишком мал, и решили, что лучшее, что мы можем сделать, это переехать в дом побольше, рядом с пляжем, чтобы дети могли наслаждаться морем.

Больше всех радовался Ник. Он подарил мне домик в центре, чтобы я могла продолжать учиться после рождения Эндрю. Поэтому мы долго не хотели оставлять его до тех пор, пока это не станет неизбежным. Ник был счастлив снова жить у моря, а я была рада за него. Эндрю стал первоклассным серфером: в свои десять он уже выступал в национальной лиге и выиграл много трофеев, поэтому этот переезд для него тоже стал источником радости.