Наше дело — табак

- Можно. - Ушаков щелкнул зажигалкой, на которую она посмотрела с некоторой брезгливостью - зажигалка была одноразовая, желтая, из тех, которые продают в ларьке за пять рублей. Инесса презирала людей, которые признают в вещах только утилитарное назначение. Она считала, что вещь должна быть красивой и дорогой, пусть это и обычная зажигалка.

Прикуривая, она приблизилась к начальнику уголовного розыска, посмотрела ему глаза в глаза, немножко с запозданием затянулась, повела плечами, и он почувствовал, что внутри у него все подвело, а голова пошла кругом. И понял как дикарь Глушак попал в сети этой женщины. Одно ее присутствие навевало туманные мечты. И в ее глазах было обещание и еще что-то, чему и слов нет. Ох, хорошо бы... Но тут Ушаков взял себя в руки и скинул наваждение.

- Спасибо, - прошептала Инесса.

Она прекрасно представляла, какой убойной силы оружием, именуемым женскими чарами, обладает, и не стеснялась применять его.

- Ладно, - несколько резко кинул Ушаков. - Чем вы дальше собираетесь заниматься?

- В смысле?

- От мужа осталась фирма "Восток". Остались дорогая недвижимость, увесистые банковские счета. Вместе с тем остались и договора, и обязательства. Что вы со всем этим будете делать?

- У меня хватит ума распорядиться семейным имуществом, - тоже немного резче, чем надо, произнесла она, и Ушаков понял, что надавил на ее больное место. Да, дама получила то, о чем мечтала, - это видно невооруженным глазом и это не скроет маска скорби и траурное платье от Кардена. Чего она сейчас боится больше всего на свете? Потерять все это. И на эту болевую точку надо давить.

- Теперь слушай меня, Инесса, внимательно. - Ушаков вышел из за стола, присел на стуле напротив гостьи. Он перешел на отечески заботливый тон и на "ты". - То, что ты с нами не желаешь откровенничать, - я понимаю. Ты считаешь, что разберешься с делами "Востока" сама. Только ты еще не въезжаешь, в каком кипящем котле оказалась. И какие черти водятся в нашем табачном омуте. Те, кто убил твоего мужа, могут однажды прийти и к тебе.

Брови ее сдвинулись. Она немного растерянно протянула:

- Я же не знаю...

- Ты теперь наследница. И у тебя будут проблемы. Тебе нужна опора. Нужны люди, которые тебе помогут.

Она улыбнулась и едва заметно подалась к нему навстречу - не так чтобы нарочито, но читался в ее движениях намек на то, что затворницей после смерти мужа она быть не стремится.

- Я понимаю, - произнесла она, потупив глазки.

- Ничего ты не понимаешь, - резко бросил Ушаков. - Тебе нужно выложить все, что знаешь, и не пытаться вести свои игры, Инесса. Иначе кончишь, как муж. А ты за час беседы не сказала ничего... Думай, наследница состояния. Думай...

Она зло посмотрела на него, опять сжав сумку.

- Еще вопросы ко мне?

- Нет больше вопросов. И подумай о нашем разговоре. И вспоминай, вспоминай, Инесса. Чтобы потом не жалеть.

Она посмотрела на него с яростью...

Когда она ушла, начальник уголовного розыска несколько минут просидел неподвижно в кресле и задумчиво разглядывал обитую деревянными панелями стену напротив него. Интересные пироги получаются. Инесса ненавязчиво, но упорно мечтала его притянуть на свою сторону. А так как другими науками не владеет, то решить эту проблему собралась одним, так хорошо известным и безотказным способом. Отсюда вопрос - на черта он ей сдался? Уж не из-за его мужских достоинств - тут он лишними иллюзиями себя не тешил, зная, что таким женщинам нужны богатые, удачливые мужчины, а не тощие безденежные кобели, как он. Тогда что? Поддержка? Власть? Какая такая особенная власть у начальника розыска? Вывод напрашивался сам - ей нужно быть в курсе хода расследования. Зачем? Значит, ей есть что скрывать.

- Поговорили? - спросил Гринев, появляясь в кабинете.

- Она знает больше, чем говорит.

- Обычное дело. Все эти сволочи знают больше, чем говорят. И никогда не поделятся с нами, пока им пальцы в тиски не зажмешь.

- Пальцы в тиски, - усмехнулся Ушаков. - Неинтеллигентно.

- Зато эффективно, - сказал Гринев, шутки эти были в его репертуаре. Знаешь, с кем она от нас уехала?

-Скем?

- Села в "триста восемнадцатый" "БМВ", а, за рулем - Дон Педро.

- Ха, недострелянный, - хлопнул в ладоши Ушаков.

- Он самый.

- Обхаживает, значит, вдову.

- Получается так.

- Интересно получается-то, Михалыч. Интересно...

Глава 5. КЛИНИКА ГУМБОЛЬДТА

Через несколько дней Арнольд начал более-менее ясно соображать, кто он такой и где находится. Он лежал весь в проводах в отдельной больничной палате, рядом пиликала, как в рубке межзвездного корабля, какая-то сложная аппаратура, раскладывая состояние пациента на кривые и графики. Медперсонал над ним толковал по-немецки.

Лена тоже была здесь. Она осунулась, под глазами залегли синие круги.

- Я жив, котенок... Жив, - прошептал он.

- А что с тобой случится? - через силу улыбнулась она и осторожно, едва касаясь, провела тонкими пальцами по его груди. - Ничего.

- Где мы?

- В Германии. В клинике имени Гумбольдта.

- Как я попал сюда?

- Казимир нанял самолет. На нем тебя доставили сюда.