Наше дело — табак

- Поживилась-то она там не хило. У нее сейчас мечта - как можно больше денег из всех вытрясти и умотать в Англию.

- Чего она в Англии делать будет? - усмехнулась Лена. - Она кроме русского языка никакого не знает. И не выучит.

- Выучит. А потом окрутит какого-нибудь лоха английского побогаче. И будет ему наставлять рога.

- Вот стерва.

- Еще какая.

- Господи, как же я ненавижу их! - с чувством воскликнула Лена.

- Это ты зря. Ненависть, подруга, иссушает. Смотри на вещи философски, порекомендовала Вика.

- Я боюсь, - негромко произнесла Лена. - И с каждыми днем боюсь все больше... Инесса. Она же тут орала, что Арнольду все это так не пройдет. На что она способна?

- На все... Но сейчас ее прижали. Так что Арнольд выживет... Пока выживет.

- Что значит пока?

- А потом как получится.

- Вика, ты чего такое говоришь!

- Я шучу... Повторяю, подруга: не дергайся. Все вокруг какие-то дерганые. Мой вон тоже какой-то ошалевший стал. После торгов за квоты вообще лицо перекривило, будто бутылку рыбьего жира выпил. Все твердит, что новые разборы грядут. Без телохранителя из дома не выходит.

- А тебе?

- А мое тело он не настолько ценит, чтобы его хранить... Козлы они, я тебе скажу. Говорю же, их надо принимать такими, как они есть. То есть обычными козлами.

- Попробуй, как лучше - из кофеварки или из турки? - Лена разлила кофе по маленьким чашечкам. Вика сделала небольшой глоток, причмокнула.

- Так лучше. Чего-то добавляешь?

- Кое-что.

- Дашь рецепт? Или секрет?

- Конечно, дам.

- Хотя у меня все равно так не получится. - Вика еще раз глотнула кофе, блаженно прижмурилась. - На кофе рука легкая должна быть. Это или умеешь, или не умеешь. Как и на деньги. Они или липнут к рукам, или не липнут. Будь ты хоть академик, хоть дебил - не влияет. Вон Глушак, дурак дураком был, но деньги к нему рекой текли. А доктора наук на помойках бутылки собирают. Потому что у него рука на деньги легкая была. Понимаешь, подруга?

- Как не понять.

Вика пригладила волосы:

- Знаешь, а мне нравится. Причесываться не надо. Просто и практично... Давай тебя так же обкорнаем... Я Макса попрошу. Он тебя воткнет вне очереди... Смотри, кажется, просто так взять и обкорнать. А каждая волосинка на своем месте. Где больше снять, где меньше - мастер, одним словом... Да еще голову помассировать... У него такие пальцы, подруга. Аж дрожь пробирает.

- Сильно пробирает? - усмехнулась Лена.

- Да как бы не пробирала - что толку? Все равно он голубой. Женскими модельерами и парикмахерами могут быть только голубые. Ты что, не знала?

- Наверное, преувеличение.

- Ни фига не преувеличение... Ну как, спросить?

- Ну, спроси, - кивнула Лена рассеянно.

- И будет нас две лысые старые калоши, - довольная, засмеялась Вика... Коньяк в кружку, - велела она, ткнув в кофейную чашку пальцем.

Лена вытащила бутылку "Наполеона". Ритуал был отлажен. Было ясно, что полбутылки они уговорят.

Вика захмелела быстро.

- Кстати, у моего тоже дурная идея, - сообщила та. - Какой-нибудь домишко в Англии прикупить.

- Чего им эта Англия сдалась?

- Нравится. В общем, в Лондон свинтить. Навсегда. В больше сюда ни ногой... Казик надерется и как заведенный повторяет: "Пора делать ноги". Уже год я это слышу... У него идея глубоко засела - сорвать где-то большие деньги. Не сотню-другую тысяч долларов, а действительно большие. И рвануть отсюда подальше.

-Почему?

- Боится, подруга. Они все боятся. Потому что страшно. Будем, - она подняла стопку коньяку.

- Страшно,-кивнула Лена.

- На войне как на войне. То одного пулей снесет. То от другого воронка останется. У них крыша и едет... Знаешь, когда он узнал, что Глушака и Арнольда подстрелили, что он делал?

- Что?

- Захохотал, как идиот... Подруга, все вокруг чокнутые, но надо и к этому относиться философски... А сейчас муженек говорит, что домик за бугром крошечный, комнат на тридцать, присматривает.

- Что, сорвал большие деньги? - заинтересовалась Лена.

-А он мне говорит? Он же козел... Они все козлы, подруга... Это что, последняя бутылка коньяка?

- Есть еще.

Глава 9 ЖЕНЩИНА-ВАМП

Как Ушаков и ожидал, в понедельник начался сумасшедший дом. Начальнику УВД звонили из аппарата министра, требовали отчеты по каждой из служб. На среду генерала вызвали в столицу на ковер. И чем это все кончится - никто не знал.

- Здорово они нам врезали, - кипел Гринев. - Прямо под дыхало. Хуже бандюганов. Уроды поганые.

- Да, выдали стране угля, - нерадостно улыбнулся Ушаков и поглядел в окно своего кабинета, за которым собирался дождь. К дождю грудь как-то сдавливало.

- Ты мне объясни, непонимающему, какая такая наружка топала за этими телевизионщиками от самого самолета? - завопил Гринев. - Кто?

- Дед Пихто, - произнес Ушаков. - Мы вообще не знали, что телегруппа НТВ здесь!

- Брешут и брешут... Телевизионщикам еще по ордену за мужество дадут после этого репортажа.