Наше долго и счастливо (СИ)

Если после того, как заболел отец, Джеймс держался, старался сохранить позитивный настрой, как-то подбодрить мать, то теперь его стойкости пришлось пошатнуться. Внезапно в сильном и смелом человеке Лили увидела маленького мальчика, со слезами забившегося в угол. Его озорные глаза потухли, а сам он как-то съёжился, осунулся. Он практически не разговаривал и почти не спал. Даже мародёры, периодически навещавшие дом Поттеров, не могли растормошить гриффиндорца. Лили же, на себе испытавшая всё то, что сейчас переживал Джеймс, даже не пыталась этого сделать. Вместо того, чтобы разговорить мужа, она нагрузила его исследовательской работой. Колдомедики только разводили руками: противодраконья сыворотка, которая обычно использовалась для лечения драконьей оспы, оказалась бессильна в случае с родителями Джеймса. Младшие Поттеры решили сами заняться поиском лекарства. Книга за книгой, страница за страницей Лили и Джеймс искали лекарство. Юная миссис Поттер пропадала в подвале над котлом для зелий, но ничего не помогало. Ни одно из сложнейших зелий, искусно сваренных девушкой, не возымело никакого эффекта. Состояние Юфимии и Флимонта не менялось, пожилые волшебники уже не узнавали ни сына, ни невестку. Спустя неделю после девятнадцатого дня рождения Лили они ушли. Вместе, не просыпаясь.

Лили тяжело вздохнула, отгоняя дымные воспоминания. Всего несколько часов назад они вернулись с занесённого снегом кладбища. Столько людей пришли проститься с великим учёным и его супругой. Целая процессия волшебников и волшебниц, каждый из которых посчитал своим долгом подойти к Лили и Джеймсу и выразить свои соболезнования. Молодая миссис Поттер поговорила со всеми желающими, крепко сжимая руку мужа. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни звука не сорвалось с его губ, а карие глаза глядели куда-то в пустоту. К счастью, мародёры, ни на шаг не отходившие от Поттеров, взяли все организационные моменты на себя, и Лили поскорее увела мужа домой. У неё самой тряслись руки, а лицо сковало от замёрзших слёз. Но как бы тяжело ни было девушке потерять совсем недавно ставших близкими ей людей, она прекрасно понимала, что её бравому гриффиндорцу в тысячу раз тяжелее.

Теперь девушка поспешила наверх, не желая надолго оставлять Джеймса наедине с его мыслями. Она аккуратно перелила рубиновую дымящуюся жидкость из котла в белую керамическую чашку, и, левитируя её, поднялась в просторный холл. Тяжёлые шторы на окнах были задёрнуты, и в просторной гостиной царил полумрак. Девушка прошла к лестнице, мягко ступая по ковру. Она поднялась на второй этаж и остановилась только у дубовой двери кабинета. Лили была уверена, что найдёт мужа именно там. Он сидел спиной к окну, оперевшись локтями о стол, прислонившись лбом к сплетённым в замок пальцам, и даже не пошевелился, когда молодая жена вошла в комнату.

Повинуясь волшебной палочке в изящной руке, белая кружка опустилась на массивный письменный стол. Лили тяжело вздохнула, глядя на поникшего гриффиндорца.

- Вот, выпей, – она встала рядом с Джеймсом, пододвигая чашку ближе к нему. – Это зелье, чтобы спать без снов. И отправляйся в кровать. День был тяжёлый.

Поттер снова не пошевелился. Лили даже не была уверена, слышит ли он её. Девушка молча устремила взгляд в окно, где за лёгкими шторами падали крупные хлопья снега.

- Лилс... – гриффиндорка даже не сразу узнала голос Джеймса. – Скажи, я когда-нибудь буду что-то ещё чувствовать? Кроме этой... этой...

- ...этой пустоты? – Лили опустила глаза в пол. – Да, конечно.

- Когда? – в голосе Джеймса послышалась мольба. Он повернул к жене осунувшееся лицо.

Лили внимательно посмотрела на него. Ей показалось, что её озорной мальчишка очень резко повзрослел. Она бы даже не удивилась, если бы обнаружила на его голове седые пряди. Однако волосы Поттера прибывали в обычном для него тёмном беспорядке.

- Я не знаю, – искренне ответила девушка. – Это всегда очень непросто.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза. На несколько секунд весь мир исчез. Только два человека, одни в целом свете. Два человека, которые знают, как больно терять близких людей.

Лили встала и прижала голову Джеймса к своему животу, а он притянул её к себе руками. Он уткнулся носом в её серое домашнее платье, а она положила подбородок на его растрёпанный затылок. Никто из них не заметил, в какой момент они начали плакать. Лили чувствовала, как текут по лицу солёные капли и как намокает на животе ткань от слёз Джеймса, но только крепче прижимала к себе голову мужа. Они цеплялись друг за друга, как за спасательный круг. Тихо плача в тишине пустого дома, где прошло его детство, где она начала строить свою новую счастливую семью.

- Прости меня, Лили, – Джеймс наконец отстранился от жены, подняв на неё мокрое лицо. – Я должен быть сильным для тебя... Ты не должна была увидеть меня таким... Таким жалким...

Лили протестующе замотала головой:

- Не говори глупостей. Я же твоя жена. Помнишь, и в горе, и в радости... – она вручила ему чашку с ароматным рубиновым зельем. – Я добавила корицу, как ты любишь.