Наше единственное лето (СИ)

Заняв в кофейне свое любимое место у книжной полки, я с удовольствием зачиталась Довлатовым и не заметила вошедшего Сашу.

— Привет! — раздалось над самым моим ухом, я от неожиданности даже вздрогнула. Белая рубашка навыпуск и черные джинсы — этот парень всегда выглядит клёво! — Неужели я такой страшный? Или ты забыла, что меня ждешь?

Саша улыбался, но было видно, что дается ему это не просто. Плечи опущены, в глазах карий омут.

— Что-то случилось? Как экзамен? — шепотом затараторила я.

— Мы от кого-то прячемся? Почему ты шепчешь? — Саша сел напротив меня.

— Долгая история… Так как экзамен?

— Сдал. На пятерку.

— Молодчина, Потапов! — невольно улыбнулась я. Физика была для него профильным предметом при поступлении, оценка в аттестате очень важна. Я знала, что он переживал по этому поводу.

— Элька, я напрягаюсь. Мы пришли поговорить, а не пошептаться друг с другом.

Я вздохнула. Придется рассказать, что случилось.

— Мы с ребятами вчера на озеро ездили купаться, у меня ноги свело, захлебнулась, закашлялась, горло саднит.

Саша, должно быть, обалдел от таких насыщенных событий, довольно долго молчал, а потом спросил:

— Ты в порядке? Может, к врачу надо?

Я беззвучно засмеялась. Он рассеянно улыбнулся.

— Все хорошо.

Мы помолчали. Обмен любезностями закончился, все, что нам было интересно, мы выяснили. Осталось только то, ради чего мы договорились встретиться.

Саша шумно выдохнул и посмотрел мне в глаза:

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — кажется, он еще что-то хотел сказать, но промолчал и опустил голову.

— Я и не ухожу никуда, — прошептала я, — остаюсь на том же месте, где была все время, до тех пор, пока мы…

Все правильные слова вылетели из головы.

— Ты уже все решила?

Вместо ответа я согласно покачала головой и уставилась на свою чашку, не в силах поднять на него глаза.

— Это из-за него? — Саша не назвал имени, но я прекрасно поняла, что он имеет ввиду Даню.

Я отрицательно покрутила головой, но посмотреть в его глаза так и не смогла. Да почему же все это так сложно?!

— Ты очень сильно мне нравишься, — Сашин голос звенел как натянутая струна, — поэтому я не сдержался в тот вечер. Прости, я придурок…

Раскаяние этого всегда спокойного и уверенного в своих действиях парня меня зацепило, тем более что я ему уже давно все простила.

— Я не обижаюсь. И не сержусь. И понимаю, почему ты сорвался. И вообще, считаю, что это я во всем виновата… Сашка, я бы очень хотела ответить тебе взаимностью, но… не могу. Ты очень близкий для меня человек, но… ты мой друг. Понимаешь? — прошептать такой длинный монолог оказалось непросто, в конце я все-таки закашлялась.

Саша смотрел в окно и явно пытался оставаться спокойным.

— Понимаю я все. Но принимать не хочу! — взгляд его карих глаз обжег меня. — Удержать силой я тебя не смогу, знаю, не тупой… но видеть в тебе девушку, а не друга не перестану, поняла?

Я сглотнула и покачала головой.

Что за кашу я заварила? Да, Данилова, ты та еще повариха…

Саша проводил меня домой, по дороге разговор не клеился.

Нам обоим было очевидно, что человеческие взаимоотношения хрупкие и непостоянные. На улице стояла жара, но между нами росла и крепла ледяная стена. Непонимание, несогласие, равнодушие, ревность, жалость, досада… Какие неправильные для отношений чувства!

Мы оба страдали в этот момент, потому что понимали, что так, как прежде, уже не будет. Мы пересекли черту, и мы…ошиблись.

Конечно, мы, семнадцатилетние, не могли еще знать, к чему приведет эта наша ошибка и поэтому со всей юной наивностью верили и надеялись, что со всем справимся и сумеем сохранить близкие отношения, что по-прежнему будем поддерживать друг друга…

Юность вообще обитает на оголенном нерве. Важны только эмоции и чувства, важны слова и взгляды, а еще — тепло близкого и любимого человека.

После обеда пошел первый летний дождь: сильный, теплый и долгий.

Я смотрела в окно на мокрые деревья и бегущие по дороге ручьи, а думала о том, что вот уже сорок минут, как скорый поезд увозит светловолосого парня с серыми глазами все дальше и дальше от нашего города, от меня.

Вчера по дороге домой я уснула на его плече. Ребята не смогли добудиться меня, и Даня на руках принес меня в мою комнату. Снял кеды и уложил на постель, укрыв одеялом.

Сквозь сон я помню, как он присел рядом, осторожно погладил меня по волосам и тихо сказал:

— Малая, я завтра уезжаю. Сдавай свои экзамены на пятерки и, пожалуйста, не влипай никуда, пока меня нет рядом.

Я улыбнулась и сонно прошептала:

— Хорошо.

Даня снова погладил мои волосы, помедлил еще немного и вышел, тихо прикрыв дверь.

В груди свернулась клубком тоска. Глядя на дождь, нестерпимо хотелось плакать.

Дожили! Я перестала понимать себя. Что со мной? Так сильно скучать по человеку, который вернется через несколько дней, — чертовски непривычно! До дрожи хотеть увидеть его и бояться того, что случится потом между нами, — несусветная глупость! Тратить время перед экзаменом по «Алгебре» не на решение уравнений, а на воспоминания о том, как он держит меня на руках, а с его челки стекают капли воды… — полное безумие!