Наше послевоенное (СИ)

Считалок было много:

" Стакан лимон - выйди вон!"

"Эники-Беники. Ели вареники"

" Эники Беники, иог".

" Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана..."

" Ах, как с горки катится

Голубое платьице..."

" На золотом крыльце сидели...

Избегавшись за целый день, пропахшая пылью, травой и солнцем, в сумерках, после третьего призыва из форточки

"Зоя, немедленно домой", я наконец приползаю в светлое нутро комнаты. Даже при жаре в 30 градусов, которая в Карталах не редкость, в нашей комнате прохладно, и домашние не страдают от жары, не то что соседи, у которых оба окна на юг.

Дома давно меня ждет ужин, правда, остывший и его нужно подогреть, съесть холодным мне не разрешат - вредно для желудка.

Бабушка нагрела полный чайник воды - мне надо мыть ноги. Сижу на табуретке, опустив ноги в теплую воду, тихонько шевелю пальцами. Наклоняясь к ногам, слышу запах пыли, горький запах трав и загара, и это на всю жизнь будет ассоциироваться у меня с запахом лета в средней полосе.

- Смотри, мама, - говорит моя мама бабушке, - до чего добегалась, сейчас уснет на стуле.

Голос матери возвращает меня к действительности, я вытираю ноги, выливаю воду и бухаюсь в постель.

Уже засыпая, слышу бабушкино ворчание

- А кто посуду за тобой будет мыть? Мух-то разводишь.

Но я не отвечаю, я уже сплю.

Если идти пешком в сторону базара, то проходишь мимо невзрачной речушки. Помню мутную воду и скользкий глинистый спуск к ней. Ходить мне туда запрещено, но все девчонки со двора идут купаться и я иду с ними тайком. Мы спустились к речке, залезли в воду (она была теплая) и только стали визжать и прыгать, как на берегу появились незнакомые мальчишки, деревенские, забрали нашу одежду, а когда мы попытались ее отобрать, согнали нас в кучку и повели неизвестно куда. Мальчишки были маленькие, нашего возраста и моложе, но вооруженные длинными кнутами, которыми они грозно махали. Концы кнутов свистели в воздухе и страшно было попасть под их удары.. Мы хныкали и просили вернуть одежду, а они хлестали кнутами, стараясь попасть по нашим ногам и кричали:

- Городские! Городские! Мы городских поймали! Не ходите к нам купаться!

Их ненависть была очевидна и совершенно мне не понятна.

Ну городские, ну и что теперь?

- Что речка ваша? - спросила я одного, за что получила кнутом по голым ногам.

Вздулась красная полоса, я подпрыгнула от сильной боли и с ужасом смотрела на ногу.

Ну чем можно объяснить такие полосы? . Наверное, придется рассказывать дома всю правду, если я вообще сегодня попаду домой.

Гоняли они нас долго, не меньше двух часов. Мы очень устали, но и наши преследователи тоже утомились. Они просто и сами не представляли, что делать со своей добычей.

Ольга все тянула свое:

- Мальчики, отдайте нам одежду, миленькие, отдайте.

Наконец деревенским все это надоело, они потихоньку стали нормально с нами разговарить, и раздумывать, не отпустить ли нас с миром.

Драться с девчонками было непочетно, да и как с нами драться, если мы только прикрываемся руками и хнычем.

В конце концов, нам бросили наши платьица и юбочки, мы оделись и пошли домой.

Красная полоса была выше края юбки и не очень видна.

- Где тебя черти носят без обеда! ? - так встретила меня бабушка.

Я заторопилась к столу и оставила вопрос без ответа.

На этом домашнее разбирательство и кончилось. Но больше я на речку не ходила.

Все звала маму пойти туда по выходным, но уговорила, по-моему, только один раз.

Мама брезговала купаться в такой грязной луже.

В июле мама послала меня в пионерлагерь под Миассом. Я впервые попала в смешанный лес, и была покорена его красотой. Но в лагере мне было трудно. Зябко рано вставать, бежать на зарядку в спортивной одежде, а потом в пионерской форме на построение и поднятие флага. Тяжело было мыть полы в нашей спальне, когда мы дежурили (я мыла очень плохо, не умела отжать тряпку, после моего мытья на полу оставались грязные разводы, девчонки сразу просекли, что я не мою дома полы и дразнили меня белоручкой.) и, главное, противно утром выносить парашу (большой таз с ручками, наполненный мочой, которая плескалась на руки, когда ее несешь и удручающе пахла). Было очень противно и очень тяжело носить по утрам этот таз. Но это только во время дежурства. Между завтраком и обедом был большой перерыв в еде и очень хотелось есть перед обедом. Я не помню такого чувства голода дома.

Кроме того, я впервые была одна, без мамы и бабушки и скучала по ним.

Зато была речка, можно было купаться, правда, по часам, вернее по минутам.

Вечерами жгли костры. Иногда убегали через дырки в заборе в лес одни, но редко и кажется, это было после 4-го класса, когда были постарше.