Наше послевоенное (СИ)

Кончается вторая четверть. Как быстро летит время. День прошел незаметно. Уже 4 часа. Уроки выучены, делать нечего. На улицу не пойдешь, ужасный холод, и не только на улице, но и в комнатах. Я в лыжном костюме, а Вовка в пальто. Утром ходила на базар. Не одна, конечно. Чуть не отморозила себе нос. Читала в журнале "Юность" повесть "Черная моль", продолжение "дела Пестрых". Не люблю воскресений. В школе столько дел, выпуск стенгазеты, организация кружка, а ту сиди и читай и морозь себе нос.

ДЕКАБРЬ

1 декабря

Уже пришла из школы. Было 6 уроков, да еще задержалась в школе. Выпускали стенгазету ╧ 2. Заметки хорошие, задевают все наши недостатки. На первом уроке арифметике не было света.

Урок русского прошел скучно, без происшествий. То есть урок как и все уроки, но мы не привыкли не смеяться на русском. Уроков задали не много. Трудней всего по литературе. В 4 часа пошла на репетицию. Завтра у нас математический вечер. Задержали нас там до 5 часов, а потом пришла мама, принесла мне шаль и отругала за то, что я пришла без варежек. Когда вышли из школы, то я разревелась. Ни за кем не пришли, только за мной, а некоторые живут далеко. Нам велели прийти на вечер в белых фартуках, а у меня нет. В общем пришла я домой и давай реветь (тихонько конечно). И когда я отучусь нюни распускать, прямо не знаю.

Хорошо, что мой дневник никто не читает, а то столько ошибок.

Итак, я плачу из-за того, что ни за кем не пришли, только за мной. В этом возрасте я начинаю страдать, чувствуя свое отличие от остальных детей. Я тяжело переношу грубости, хотя не показываю вида, что я к ним не привыкла. Меня редко физически наказывают дома, я не знаю тяжелой работы, внешне я тоже не похожа на всех остальных, видно, что я девочка не русская, худая, темноволосая, носатая.

В нашей семье никогда не употребляют грубых слов, не то что мата. Надо мной трясутся, да и есть от чего, я много болею ангинами и к тому же большая растяпа. Я единственная дочь у мамы и единственная внучка у бабушки. Настоящий тип маменькиной дочки, который так высмеивает советская детская литература. И когда я пою в хоре (в 4-ом классе я ходила в школьный хор, несмотря на отсутствие слуха - патриотические песни должны уметь петь все):

- Взвейтесь с кострами синие ночи. Мы пионеры, дети рабочих... - я помню, что мама и бабушка мои не рабочие и такие политически отсталые, что гордятся этим!

К тому же у меня нет отца, женщины растят меня одни, и этим тоже я отличаюсь от остальных. Каждый раз, когда приходится отвечать на вопрос любопытных, часто мне не знакомых людей, не стесняющихся остановить ребенка на улице и выяснять, а где же его папа, я внутренне сжимаюсь. Уже в младших классах я чувствую какую-то недоброжелательность в этом выяснении, но стесняюсь спросить у мамы, а как мне, собственно говоря, отвечать в таких случаях? Я знаю, мать разозлится и расстроится, если ее об этом спросить.

И я отвечаю:

- Отца нет и не знаю, где он.

Дальше следует (правда, не всегда) вопрос еще почище:

- А алименты вы получаете?

Тут мне легче, я точно знаю, что да, получаем.

В старших классах поток похабщины просто утомляет. Уже нет сил оскорбляться. Дразнят всех девочек.

Меня просто терроризируют известной песенкой из зоны:

- Зоя, кому давала стоя?

- Начальнику конвоя.

Правда Вовка Жовнюк с уважением объясняет:

- Ну у него пистолет, Зойка только поэтому, а иначе ни за что не даст.

Говорит так, как будто вся эта чушь реальность!

Меня давно не зовут Красной шапочкой, как в начальных классах, у меня есть прозвище - Хучушка. Я к нему привыкла и даже откликаюсь на него, считая, по бабушкиному принципу - хоть горшком назови, только в печку не ставь!

Тем более, что Люда - Кроха, а Ольга - Решето.

Но однажды мама услышала это прозвище и ужаснулась.

- Девочка вырастет и будет Хучушкой. Какое у нее может быть будущее в такой атмосфере, с таким прозвищем?

И она решает твердо. - Надо возвращаться в Грузию!

Праздник. Дневник не писала, не успела. II прошло как самый сумашедший день. Утром открытый урок, музыка, дом. Задание, а потом математический вечер. Там показывали фокусы. Я один поняла и теперь ко всем пристаю с ним.

III ходила в кино, больше ничего примечательного

IV после уроков в час ко мне пришла Наташа Лунева делать уроки. Я в это время решила пожарить семечки. Положила их на сковородку и ушла в комнату. Один раз выходила помешать и все, забыла. Вспомнила через полчаса, прибегаю, они горят. Стала спасать, обожгла руки, сожгла клеенку и рассыпала семечки по полу. Наташа смотрела, как я терплю стихийное бедствие, и хохотала, а когда я полезла открывать форточку, то, она схватила меня за ноги и чуть не выкинула в окно. Причем я кричала на всю улицу

Караул! Горим и заперты! (Мария Петровна, соседка, ушла и заперла нас на ключ)

Наташка Лунева, моя одноклассница, спортивная девочка с невозмутимым характером, всегда уверенная в себе и тяжелая на руку, хотя дерется она в шутку.