Наше величество Змей Горыныч

Ошпаренный Водяной растерянно посмотрел на облако пара, которое совсем недавно было его любимым прудом и прекраснейшим местом для свиданий. И на виновника инцидента, быстро набиравшего высоту, он тоже посмотрел. Тот взмахивал крыльями, одновременно стараясь освободиться от длинного корневища, которое прицепилось к мощной лапе, оснащенной страшными когтями. Наконец это ему удалось, и подводный донжуан следил мутным взглядом за падающей корягой в полной прострации. Следил до тех пор, пока она не свалилась на его многострадальную голову.

Раздался треск, коряга переломилась на две части, но удар по голове вывел Водяного из шокового состояния – он сначала всхлипнул, а потом, почувствовав боль от ожогов, тихонечко заскулил. Вскочив с ложа, Водяной плюхнулся в чудом сохранившуюся лужицу – остужаться.

Под упавшими березами совой заухал придавленный и сильно перепуганный Леший, переполошив лесной народ.

Сокол наконец-то выпутался из веток ивняка, только для того, чтобы быть сбитым все еще падающей на землю вареной рыбой.

Мышка вспомнила, что сокол – враг, и юркнула в норку, а сокол вспомнил, что он птица, и взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. В охоте сегодня нужда пернатому хищнику отпала, потому как еды кругом было теперь огромное количество. Он схватил когтями первую попавшуюся рыбину – это оказался довольно увесистый сом – и полетел восвояси, решив, что на сегодня приключений хватит.

Высоко в небе летел Змей Горыныч. Сокол проводил его взглядом, вздохнул и подумал, что хотя охота сегодня и была испорчена, но день получился интересным и познавательным. Пернатый хищник очень бы удивился, узнав, что в этом Горыныч с ним полностью согласен.

А в Городище Лукоморском переполох знатный случился. Дочки царские прибежали домой голышом да с криками. И поступком этим мужское население столицы привели в великое смущение. Мамки да няньки сразу полотенцами девушек прикрыли да одеваться уволокли. И только потом, когда они, причесанные да одетые, спустились в думскую залу, царь-батюшка расспрашивать принялся, что так напугало девиц. Но царевны ничего толком ответить не могли, потому как ничего толком и не видели. Что-то громыхнуло, что-то полыхнуло, кто-то завыл страшно – и это все, чего удалось Вавиле добиться от дочерей. Чих Горыныча им громом показался, а то, что озеро вдруг паром в небо ушло, – и вовсе чудом неслыханным.

– Ума не приложу, что тут делать? – озадачился царь Вавила.

– А что гадать? На месте следы преступления искать надо, там и разберемся, что за ворог пожаловал, – предложил воевода Потап, все еще красный словно рак после увиденного.

Другие-то глаза позакрывали, как только поняли, что царевны голышом бегут, а Потап рот разинул, глаза выпучил и отвернуться совсем забыл. Вот и краснел да потел теперь, сгорая со стыда и смущаясь. И потому хотелось славному богатырю поскорее заняться делом, чтобы мысли его другое направление приняли. По чести сказать, так Василису с Марьей Потап и не заметил вовсе. У него только одна Еленушка в глазах стояла. И без того воевода потел в присутствии младшей царевны, а тут и вовсе охватила его жгучая страсть.

– Дело говоришь, Потап, – согласился царь Вавила, – трубите сбор – на берег пруда разбираться с нарушителем спокойствия отправляемся. – Вавила задумался, немного помолчал и добавил: – Ну в случае ежели супостата не окажется, так хоть определим, какого роду-племени беда та нежданная.

И царь зашагал по улице, заложив руки за спину да нахмурившись. Следом за ним Потап шаг чеканил, оставляя на земле глубокие следы. Оно и немудрено было – воевода высок да плечист, что дуб кряжистый, и весил он соответственно. И кольчуга железная, и шлем, и меч да прочее вооружение тоже тяжести добавляли.

За Потапом дружинники маршировали, построившись в две колонны, а уж за ними остальные любопытствующие. Большой интерес возник у народа, всем захотелось посмотреть на странного пугальщика. Вот и обезлюдело Городище махом. А уж за людом честным ребятня неслась с криками, смехом да визгом. И направилась вся толпа шумная к пруду, прежде тихому, незамутненному.

Разное говорили люди, разное предполагали и версии выдвигали тоже разные, порой прямо-таки взаимоисключающие. Кто говорил, что будто Усоньша Виевна из царства Пекельного снова вылезла, кто-то Кощея-покойничка вспомнил – будто он ожил и начал вредительствовать, кто еще что говорил, вообще уж несуразное и не соответствующее действительности. Но все предположения были далеки от истины.

Глава 2

ХОЛОДНАЯ БАБА НАЯДА

КАК ПРЕДМЕТ СТРАСТИ

ГОРЯЧИХ ХЫЗРЫРСКИХ ПАРНЕЙ

Стоял дворец на Стеклянной горе одинокий, будто покинутый. Посмотреть на него – так казалось, что и потускнел он, и солнечные лучи в полсилы отражать стал. Будто человек в тоске ликом потемнел – так и тот дворец в хрустальном сиянии потускнел. А причиной этой тоскливой темноты стала депрессия Дворцового.