Наше восточное наследие

Каково было происхождение этой практики? Нет никакой уверенности в том, что этот обычай возник, как предполагалось ранее, из-за нехватки другой пищи; если это так, то сформировавшийся вкус пережил нехватку и стал страстным пристрастием.21 Повсюду среди природных народов кровь рассматривается как лакомство — никогда с ужасом; даже примитивные вегетарианцы относятся к ней с восторгом. Человеческую кровь постоянно пьют племена, в остальном добрые и щедрые; иногда в качестве лекарства, иногда как обряд или завет, часто в уверенности, что она добавит пьющему жизненную силу жертвы.22 Предпочтение человеческой плоти не вызывает стыда; первобытный человек, похоже, не признавал различий в морали между поеданием людей и поеданием других животных. В Меланезии вождь, который мог угостить своих друзей блюдом из жареного человека, возвышался в обществе. «Когда я убиваю врага, — объяснял бразильский вождь-философ, — конечно, лучше съесть его, чем позволить ему пропасть…». Хуже всего не быть съеденным, а умереть; если меня убьют, то все равно, съест меня враг моего племени или нет». Но я не мог придумать дичь, которая была бы вкуснее, чем он. Вы, белые, действительно слишком лакомы».23

Несомненно, этот обычай имел определенные социальные преимущества. Он предвосхищал план Дина Свифта по утилизации лишних детей, а старикам давал возможность умереть с пользой. Есть точка зрения, с которой похороны кажутся ненужной экстравагантностью. Монтеню казалось более варварским мучить человека до смерти под прикрытием благочестия, как это было принято в его время, чем жарить и есть его после смерти. Мы должны уважать заблуждения друг друга.

II. ОСНОВЫ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Огонь — Примитивные инструменты — Ткачество и гончарное дело — Строительство и транспорт — Торговля и финансы

Если человек начал с речи, а цивилизация — с сельского хозяйства, то промышленность началась с огня. Человек не изобрел его; возможно, природа создала это чудо для него путем трения листьев или веток, удара молнии или случайного соединения химических веществ; у человека просто хватило спасительной смекалки, чтобы подражать природе и совершенствовать ее. Он использовал это чудо для тысячи целей. Сначала, возможно, он заставил его служить факелом, чтобы победить своего страшного врага — темноту; затем он использовал его для тепла и стал свободнее перемещаться из родных тропиков в менее утомляющие зоны, постепенно превращая планету в человека; затем он применил его к металлам, смягчая их, закаляя и соединяя в формы более прочные и гибкие, чем те, в которых они попали к нему в руки. Так благотворно и странно было то, что огонь всегда оставался для первобытного человека чудом, которому можно было поклоняться как богу; он совершал с ним бесчисленные обряды преданности и делал его центром или очагом (что по-латыни означает «очаг») своей жизни и дома; он бережно носил его с собой, переходя с места на место в своих странствиях, и не желал позволить ему умереть. Даже римляне наказывали смертью неосторожную девственницу, которая позволяла погасить священный огонь.

Тем временем, в разгар охоты, скотоводства и земледелия, изобретательство шло полным ходом, и первобытный мозг ломал голову, пытаясь найти механические ответы на экономические загадки жизни. Поначалу человек довольствовался тем, что предлагала ему природа: плоды земли — пищей, шкуры и меха животных — одеждой, пещеры в склонах холмов — жилищем. Затем, возможно (ведь большая часть истории — это догадки, а остальное — предрассудки), он стал подражать орудиям труда и промышленности животных: он видел, как обезьяна швыряет камни и фрукты в своих врагов или разбивает камнем орехи и устрицы; он видел, как бобр строит плотину, птицы — гнезда и беседки, шимпанзе — нечто, очень похожее на хижину. Он позавидовал силе их когтей, зубов, бивней и рогов, прочности их шкур и принялся за работу, чтобы создать инструменты и оружие, которые были бы похожи на них и соперничали с ними. Человек, говорил Франклин, — это животное, использующее орудия труда;24 Но и это, как и другие различия, которыми мы себя тешим, — лишь разница в степени.