Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену

– Да забавляет она. Но отнюдь не является рекламным ходом, скорее уж антирекламным.

– Для кого именно?

– Для обоих. Подумай, ты же журналист, почему может стать антирекламой супружество двух звезд? Помолвка или свадьба могли лишь помешать концертам в Москве или Петербурге. А люди пришли. Пришли посмотреть не на мужа Пугачевой, а на новую программу, зная, что я всегда показываю что-то свежее и не отношусь к «фанерщикам». На сей раз взялся за довольно большую форму и, слава богу, не надорвался. У меня не шоу, а скорее спектакль. Декорации не меняются, оркестр полсцены занимает и т. д. «Я не Рафаэль» – концерт в лучших традициях европейского стиля, по крайней мере в вокальном плане. Я хотел сделать антураж второстепенным элементом.

– Сколько песен ты поешь в программе не «вживую»?

– Не так уж много, причем как раз те, что петь легче всего – хитовые. Самые сложные вещи пою не под фонограмму – допустим, все первое отделение с оркестром. Умные люди понимают, что, исполнив песню с элементами джаза – под биг-бэнд, уж, наверное, если потребуется, я спою без труда «живьем» «Атлантиду» или «Ты, ты, ты».

– Не устаешь от такого длинного концерта? Ты же почти четыре часа на сцене, а во время премьеры и вовсе выступал с семи вечера до полночи.

– А чего уставать? Мне 26 лет. К тому же есть что петь. Хуже, когда думаешь: «Блин, час десять получается, а нужно час тридцать. Чего бы еще добавить?». Во, кошмар!

– Любопытно, ты очень популярный певец, но у тебя не так много шлягеров…

– Публика у нас, слава богу, разбирается, что такое хорошая песня, а что нет. Я никогда не гнался за модой, не пел рэп, техно и прочее, хотя могу все это исполнить, не пытался увешивать себя дорогими побрякушками, менять сто костюмов…

– Разве? Скажем, в первом отделении нынешней своей программы ты переодеваешься довольно часто.

– Так то стилизация под 60–70-е годы. Но возьми второе – черные брючки, черная маечка, желтый пиджак… Вот он – Филипп Киркоров. Все. Ничего не должно отвлекать от песен.

А шлягеры я на самом деле пою, иначе народ бы никогда на концерт не пришел. «Атлантида», например, супершлягер. Просто я не покупаю первые места в хит-парадах.

– А статуэтки «Овации»?

– А что «Овация»? Очень объективная, кстати, премия. Ну кто самый популярный и кассовый солист за последние два года?

– Ты?

– Ну. А среди женщин? Не берем Пугачеву – она вне конкуренции.

– Аллегрова?

– Конечно. И все. Без вопросов.

– Слушай, Филипп, как ты вообще воссоединился со своей супругой? Помнится, уход из театра Пугачевой ты переживал довольно чувствительно.

– Я ушел именно затем, чтобы вновь прийти к этой женщине. Прийти таким, какой я сейчас. Я не имел права на нее, будучи разного с ней уровня, ощущая, что являюсь еще абсолютно беспомощным человеком. Теперь я крепко стою на ногах, независим, сам могу помочь, кому захочу, и потому вернулся к ней. Я все сделал специально.

– Так ты вернулся как артист или как мужчина?

– И как артист, и как мужчина.

– И чтобы никто не подумал, что она тебя куда-то вытягивает?

– Безусловно. Такое для артиста унизительно.

– После твоего ухода из театра Пугачевой поговаривали, что тебя не устраивало положение «третьего номера», поскольку основную кассу там собирали сама Алла Борисовна и Владимир Пресняков-младший.

– Меня это немного заводило. Я самолюбив и хочу быть первым, а не каким-то еще.

– То есть слухи были небезосновательными?

– Да, по молодости лет я обладал тщеславием и другими похожими качествами.

– Сейчас в твоем характере таких свойств уже нет?

– По крайней мере я никогда не борюсь за место в концерте. Правда, ставят в основном последним. Несколько раз, помнится, оказывался в середине, но на следующем концерте организаторы уже исправляли свою ошибку. Сам я ничего не меняю. Поставили меня в начале – сами потом терпите. После меня артистам трудно выступать.

– Как ты думаешь, «Я не Рафаэль» может иметь успех на Западе?

– У нас уже десятки предложений: Индия, Лас Вегас, Атлантик-Сити, Сан Ремо, Англия… Сейчас подписываются контракты.