Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену

– Теоретически такой разговор и сюжет возможны, но я себе не позволяю делать подобные обращения. Это несколько изменило бы наши отношения. Хотя, больше чем уверен, если бы пришел к Ринату и сказал: у меня проблемы, – он бы ответил: помогу. Но я так не поступаю. Достаточно осознания того факта, что могу рассчитывать на такую поддержку.

– Об Усманове и Абрамовиче можете сказать то же самое?

– С Алишером я дружу. Что касается Романа Абрамовича, не могу назвать наши отношения дружбой, но в этот раз я пригласил его на свой день рождения, и он приехал.

– Расскажите о вашем договоре с Земфирой, молчавшей полтора года и совсем не вписывающейся в формат «Новой Волны», однако спевшей в ее рамках. Ее приглашение не связано с тем, что в этом году в Юрмалу впервые не приехала Муза конкурса Алла Пугачева?

– Идея пригласить Земфиру принадлежала мне. Но отсутствие Аллы Борисовны и приглашение Земфиры – никак не связаны. Я говорю так не потому, что кого-то из них боюсь обидеть.

– Тогда почему вы не звали Земфиру раньше?

– Не знаю. Но каждый год я натыкаюсь на проблему нехватки у нас новых интересных артистов – тех, кто способен разнообразить программу и привлечь иную публику. Приходится постоянно тасовать одну и ту же колоду, периодически кого-то из нее убирая, ибо рано или поздно все надоедает.

– Вы знали, что Земфира сейчас в «творческом отпуске»?

– Знал. Но решил ей позвонить.

– Она не отреагировала на ваш звонок примерно так, как в свое время Наталья Медведева на звонок Аллы Пугачевой, пригласившей ее на «Рождественские встречи»?

– В смысле: «А кто это?» Нет. При всей кажущейся моей отдаленности от Земфиры у нас существуют взаимоотношения. Мы периодически перезваниваемся, встречаемся. Она домой ко мне приезжала. И в данном случае, когда я набрал ее номер, сказала: «Здравствуйте, Игорь Яковлевич». Мы договорились пообедать в одном московском ресторане, и там я сказал, что хотел бы увидеть ее выступление на «Новой волне-2010».

– Это прозвучало как предложение, от которого она не могла отказаться?

– Не-ет. Более того, гонорарную сторону вопроса озвучила она, и сумма показалась мне настолько заниженной, что я ее увеличил.

– У вас остались тесные контакты с Хворостовским?

– Да, мы дружим. Мало того, Дима сейчас заведен на то, чтобы мы с ним сделали мюзикл. Возможно, на основе «Дежавю» или на новом материале. С материалом пока ясности нет, но Хворостовский стремится к самому жанру мюзикла и хочет, чтобы его написал я. А тут еще на одном кремлевском приеме я встретился с Марком Анатольевичем Захаровым. Для него проект «Дежавю» оказался неожиданностью. Он называет его «итальянским циклом Хворостовского и Крутого». Захаров расспрашивал о программе, и я вдруг представил эту историю в виде спектакля. Подумал, что, возможно, вернусь к «Дежавю» в ином формате. Хотя сейчас весьма загружен. После альбома «Мадемуазель Живаго» с Фабиан и посвященного ему тура планирую запись собственного двойного альбома классической музыки в стиле лаунж. Это будут четвертая и пятая части проекта «Музыка без слов».

– У вас возникла потребность доказать себе, что вы «серьезный» композитор?

– Нет. Мне ничего никому доказывать не надо. Во всяком случае, я специально не размышлял, что вот мне исполнилось 50 или 55 и теперь надо сочинять по-другому. Все «отходы» от российской поп-музыки у меня происходили спонтанно, хотя, наверное, были предопределены судьбой. Я случайно встретился и с Хворостовским, и с Фабиан. А сейчас меня не покидает желание взять никому не известного исполнителя и сделать из него поп-звезду. На базе моих песен. Если я такого человека увижу на каком-то конкурсе или где-то еще, предложу эту идею.

2012 год

– В этом году муза «Новой волны» Алла Пугачева не появится на конкурсе ни в каком качестве. Это серьезно повлияет на реноме мероприятия?