Нашепчу звездам (СИ)

Не стучась, я ворвался в просторную комнату, за широкой дверью которой почувствовал, как влюблённое сердце поймало любимой половинки ритм и слилось в едином звуке.

Но стоило войти во внутрь, как ярость заполонила разум, когда увидел рядом с Аматой того же седого самца, что обнимал её в подземном городе у гномов. Сейчас он стоял на коленях у её кровати и, уткнув седую голову в её живот, обхватил руками стройные бёдра, едва прикрытые шелковой сорочкой.

— Зачем ты это сделала Дэс? — бормотал полуобнажённый мужчина, не обращая внимание на чужое присутствий. — Ведь я хотел тебя спасти!

Я не заметил даже, как подлетел к нему и с силой отшвырнул на стену. Затем пригвоздив его к ней одной рукой за шею и приподняв слегка над полом, прорычал как бешенный самец:

— Никогда больше не прикасайся к моей жене!

— Это всё из-за тебя! — зло прошипел мужчина сквозь зубы, но даже не попытался сопротивляться болезненному захвату. — Она умирает из-за тебя, зелёный гад!

— Я знаю! Но у тебя нет права меня судить! Ты даже не можешь представить, что чувствует моя душа, зная какую цену за короткое счастье нам выставила судьба!

Оторвав руку от седого мужчины и не обращая внимания на то, как он сползает вниз по стене, я смотрю на кровать, где без сознания лежит моя единственная. Её волосы, раскиданные на белоснежных подушках, сейчас кажутся чернее чем обычно, оттеняемые болезненной бледностью её лица. Бескровные сухие губы слегка приоткрыты и пугают серым оттенком. Лишь приглядевшись, улавливаю, как тяжело вздымается грудь и тихое прерывистое дыхание меня утешает мыслью, что моя Амата ещё жива.

Я слышу, как твёрдый голос альфы доносится из дверей и просит оставить меня и Дэстини наедине. Только сейчас замечаю — помимо седого в комнате присутствуют и другие самцы, расположившиеся в другом конце спальни. Кто-то из них сидел на полу, кто-то стоял, оперевшись на стену, и все молчаливо наблюдали за мной. "Её десятка" — сразу понял я.

В дальнем углу сидела всхлипывая молодая женщина. Увидев её глаза не осталось никаких сомнений кто она. Слишком знакомый овал лица и форма глаз. Глава оборотней подошёл к ней и помог подняться с кресла беременной жене. Кинул на меня и Дэстини задумчивый взгляд и на прощанье, перед тем как закрыть за всеми дверь, сочувственно кивнул.

Мне потребовалось меньше минуты, чтобы стянуть с себя защитный жилет и остаться с обнажённым торсом. Я захотел прижать любимую к себе и поделиться с ней теплом, почувствовать в последний раз прохладу бархатного тела, к тому же побоялся её оцарапать грубой тканью и бронёй.

— Здравствуй, любимая. Меня ты не ждала, но я всё равно пришёл.

Точно так же, как и седой оборотень, встал на колени у кровати и стал любоваться лежащей на краю Аматой. Осторожно взял холодную руку и поцеловал сначала каждый пальчик, затем ладонь внутри. Закрыл глаза и, не отрывая её ладони от лица и губ, стал вдыхать неповторимый аромат, что даже в снах не прекращал меня преследовать.

— Дрэг? — раздался слабый голос. — Ты не должен… здесь быть.

— Глупенькая моя Амата! — услышав её голос улыбнулся, забрался на кровать и лёг рядом с любимой. — Я именно там, где должен быть — рядом с тобой, единственная. — повернулся на бок и, приподнявшись, любуюсь её прекраснам образом.

— Я так… хотела… чтобы ты остался… жив! — каждое слово даётся ей с трудом, отдаваясь болью в моём сердце.

— Я знаю, родная.

Сначала провожу ладонью по её щекам, стираю пальцами дорожки слёз, затем легонечко целую везде… почти везде. Я так и не решаюсь её поцеловать в бледнеющие губы. Так как боюсь, что поцелуй прервёт и так не частое дыхание.

— Ты не должна была решать за нас двоих. Там, на Серпане, я сделал выбор и оставил жизнь. Амата же не умирает, даже если муж погибнет.

— Прости… любимый… но без тебя… и мне жизнь… не нужна…

— Скажи ещё раз…

— Любимый…

— Ещё, прошу.

— Любимый… Амато…

Я притянул любимую к себе и, беззвучно глотая слёзы, благодарю и проклинаю небеса, что подарили редкий дар любви, но дали насладиться им совсем чуть-чуть.

— Амато… — тихо шепчут губы, прощаясь навсегда. — Амато… — последний вздох и улетает к небу потухшая душа.

— Нет! — кричит, разрываясь муках сердце. И горькие рыдания сотрясают тело, оплакивая возлюбленную. — За что? — кричу я в высь, но знаю, что мне оттуда бесполезно ждать ответа. — Она моя! Ты слышишь?! Она моя!

В моих руках обмякло её тело, как-будто никогда и не было живым, как-будто я играл с тряпичной куклой. Я цепляюсь за неё, не давая выскользнуть из моих объятий и с силой прижимаю к себе.

— Почему ты ушла, а я нет?! У нас ведь в этом мире ещё так много дел. Вернись Амата, я разделю своё тепло, свою любовь с тобой. Да всё что пожелаешь! Бери что хочешь! Но вернись Амата или забери мою душу с собой.

В том месте где наши метки соединились появилось слабое жжение и с каждой секундой оно становилось всё сильнее и невыносимее, заполняя изнутри меня живым огнём, и нарастало чувство, словно нити связали меня и её.

Я приготовился уже увидеть Демиурга как вдруг… услышал вдох…