Наши границы

– Да успокойся ты, это же просто месячные, Диего.

Он скрещивает руки на своей обнаженной груди.

– Во-первых: мы не сможем заниматься сексом. Во-вторых: я не смогу попробовать тебя на вкус, хотя может и смогу, но, блять, зачем я вообще это сказал, как же мерзко твою мать. В-третьих: у меня даже прокладок нет в квартире. Все ли так просто, как ты говоришь?

Ну и дела.

– Тоже мне проблемы. Проживешь и без секса, извращуга, а с остальным все не так драматично, как это говоришь ты.

– Это я извращуга? Ты нарываешься, малышка Грейс, – Диего улыбается, обнажая белоснежные зубы, и тянется ко мне.

– Но-но, притормози. Я, вообще-то, истекаю кровью на твоей кровать. Тебе не кажется, что меня следует чём-нибудь заткнуть? – я кладу руки на его грудь, чтобы остановить его.

– Отличная идея, прямо сейчас мы этим займёмся, – он тянет свои губы к моим. Я ударяю его в живот с чувством раздражения.

– Я не про это, Фуэнтес. Ты должен купить мне тампоны.

Скрутившись вдвое, он поднимает голову на меня и пыхтит:

– Должен? Да ты меня чуть не вырубила. Ты маленькая и должна бить как маленькая, сечёшь?

– Ну и ну, Диего, не веди себя, как девчонка и сходи мне за тампонами. И давай побыстрее, потому что я уже становлюсь целой цистерной крови.

Он со стоном идёт к шкафу и переодевается в тёплую одежду, пока я наблюдаю за ним. Он выходит из комнаты, и я уже бегу следом, но слышу хлопок двери. Диего обиделся? Боже – ты мой. Смеясь, я волочу до душевой комнаты и настраиваю себя на десять минут под горячей водой.

Выходя из душа, я захожу в комнату за свежей одеждой и натыкаюсь на светящийся экран телефона: «Почему тебя снова нет в кампусе? Что-то случилось?»

Я не спешу набирать Алану ответ, и как раз в этот миг телефон начинает звонить.

– Ну что? Ты потерялся по дороге в аптеку? – гаркнула я на телефонную трубку.

– Я сейчас развернусь и уйду обратно. Тебе нужны тампоны, а не мне, – обиженно ответил Диего.

– Не пудри мне мозги, никуда ты не денешься от своей участи. Что случилось?

– Какие тампоны брать? Тут есть три капельки, пять капелек и семь, – безумно тихо сказал Диего, и я даже отсюда почувствовала, как он покраснел.

Держись, сладкий.

– Что говоришь?

– Какие брать? Три, пять или семь капелек?

– Какие-какие? Не слышу.

– Грейс, – громко рявкнул Диего и быстро добавил не для меня, – простите, просто у меня беременная женщина. Одна сплошная нервотрёпка, знаете ли.

– Беременная? Ты издеваешься, – прохныкала я. Если он намекает мне на лишний вес, то я придушу его подушкой этой же ночью.

– Какие тампоны, Грейс? На меня уже женщины смотрят с какой-то странной улыбкой. Мне страшно понимаешь нахрен?

Какой же ты милый, Диего, когда бесишься. Но, естественно, я ему этого никогда не скажу. Его эго итак уже не помещается в нашу кровать.

– Пять капель. И купи, пожалуйста, таблетки от спазм. Скажи женщине за кассой, что спазмы именно от месячных.

– Да ты издеваешься, блять! – взревел Диего и снова сказал не мне, – извините, теперь она требует рожать в воде. Как вы относитесь к родам в ванной? Я – ужасно.

– Можешь не возвращаться, – хмуро проворчала я и сбросила вызов.

К его приходу я была ещё больше раздражена. Жуткие боли внизу живота настигали меня, каждый раз увеличивая свой удар. Свернувшись в кокон, я включила первый попавшийся канал и смотрела в одну точку на телевизоре, пока Диего порхал на кухне.

– Выглядишь хреново, – хмыкнул этот Шерлок, натягивая джинсы.

– В точку, и чувствую я себя точно также. Мне грустно и скучно одновременно. Это так выматывает.

– Тогда поднимай свою попку, и пойдём в бар.

Он уже стоял одетый и шёл к обувной стойке, я же лежала в пижаме.

– Какой повод?

Он пожимает плечами и зашнуровывает ботинки.

– Без повода, мне просто позвонил Даниэль и пригласил выпить.

– А ты приглашаешь меня, – нудно говорю я, повернув подушку холодной стороной.

– Мне не нравится этот тон. Будь веселее, это всего лишь месячные.

– Прости, но я – пас. Сегодня я амёба, – повернувшись на диване к нему спиной.

Но у Диего было другое мнение на этот счёт. Он взял меня на руки, отнёс в спальню, подошёл к шкафу и начал рыться в нем в поиске моей одежды.

– Прости, солнышко, но сегодня я водитель этого автобуса, – копаясь в вещах, пропел он.

– Убери эту улыбку со своей рожи, Диего, потому что я никуда не пойду. Сегодня у тебя хорошее настроение, зато у меня нет. Бывает и такое, знаешь ли.

– Рожа – это заболевание. И нет, не бывает, когда такой секси испанец ведёт тебя в клуб.

Я фыркаю. Здраво оценивать свои силы – не его сильная сторона.

– Прости, но я вынуждена тебя огорчить…

Джинсы летят мне в голову, а следом летит свитер. Я раздражено отдергиваю их от себя, пытаясь убить взглядом Диего. Он смеётся и, пританцовывая, выходит из комнаты, предварительно крикнув:

– Если ты пойдёшь с нами в клуб, я разрешу маме показать тебе мои детские фотографии.

– Иисусе, я потеряю не так много.

– Ну как знаешь, – слышится за стенкой где-то в коридоре.