Наши границы

– Я начинаю, – подняла руку вверх Мария и потрясла ею в воздухе, – Саманта, почему ты поступила на факультет моды и дизайна?

– Потому что это единственное, что я умею – говорить о моде.

– Неправда, просто ты ненавидишь мужчин, а на этом факультете их меньше всего, – влезла Полли.

Я в шоке уставилась на Саманту, которая в смущении переминалась с ноги на ногу, отпустила мою руку и села на одно из брёвен. Неужели я и вправду не знаю ничего о своей соседке из-за того, что слишком много времени проводила в мечтаниях об Диего. От такого признания самой себе захотелось вывернуть всё, что я ела в этом месяце. Причем вывернуть всё именно на Диего.

– Хорошо, теперь моя очередь, – начала Саманта, но её прервали.

– Подожди, если ты ненавидишь мужчин, то как Оливер может быть твоим лучшим другом со школы? И как ты собралась заниматься сексом в конце концов? Для этого процесса нужен мужчина, ты ведь знаешь об этом? – не унималась Донна, пытаясь понять, что она сейчас услышала.

Надо было видеть лицо Мадонны, когда Саманта с лёгкостью ответила:

– Конечно, я знаю, что в сексе нужен мужчина. Но меня это интересует меньше всего. Я – лесбиянка. И моя ненависть к мужчинам не распространяется на Оливера и Алана, – Сам щёлкнула Донну по челюсти, чтобы та ее захлопнула. – Оливер, как часто ты играешь со своим другом?

Все разом рассмеялись с такого откровенного вопроса. Оли единственный, кто возмутился. Сморщив аккуратный носик, он твёрдо заявил:

– Я не занимаюсь рукоблудием. Для этого у меня есть девушки, которые бегают за мной по всему Принстону.

– Успокойся, чувак, за тобой давно уже никто не бегает, – Алан хлопнул его по плечу, сдерживая смех.

Оли перевёл возмущённый взгляд на него и быстро скинул руку с плеча.

– Иди в задницу, – обиженно прошипел он и обратился к нашей кучке девочек: – Мой вопрос для Марии. Ты девственница?

– Да.

– Серьёзно? Ты ни разу не трахалась? Где ты жила? В монастыре? Ты вообще видела себя в зеркало, ты же… горячая.

Щёки Марии покраснели. Девушка нервно поправила пучок на голове и принялась качать стаканчиком с алкоголем в руке. Мы с Полли дружно рассмеялись с этой картины и дали друг другу пять. Но как только осознали, что сделали, сразу отпрыгнули друг от друга на несколько футов, избегая встречи взглядами.

– Я жила в Сабаделе, где Диего был одним из главных бандитов города. Естественно, никто не хотел связываться с младшей сестрой самого Диего Фуэнтеса, чтобы не оказаться без члена где-нибудь в Аликанте, – робость спала, и на смену ей пришла злость. Переведя дух, она обратилась к Алану, – сколько у тебя было девушек, которых ты по-настоящему любил?

– Нуль, – не задумываясь ответил он.

При этом он смотрел на меня с расслабленным лицом, будто я как никто должна была знать его ответ ещё до того, как он его огласил.

– У вас кодекс какой-то что ли? – спросил Оливер, перенимая внимание Алана на себя.

– О чём ты?

– Ты смотрел на неё так, будто это она виновата в отсутствие любви в твоей жизни, – хохотнул Оливер, сам не понимая, как метко он попал.

Тишина, в которую погрузилось наше место, была далеко не той, которая доставляет удовольствие. Песни сверчков становились всё громче, словно мы в каком-то фильме, и кто-то затупил.

Полли вышла вперёд и с надменным лицом сучки прошипела:

– Моя очередь. Грейс, как давно ты спишь с тренером Фуэнтесом?

Она серьезно это только что сказала?

С трудом сглотнув ком, я попыталась что-то сказать, но, проигрывая каждый вариант ответа, поняла, что я в западне. Как она узнала? Где она нас увидела: в кафе или в тренерской? Вероятно, в кафе, ведь в тренерскую никто не заходил, пока мы там были. Хорошо, пусть даже если так, то зачем она говорит это?

Посмотри на Алана. Как только Полли выплюнула вопрос, его лицо сменилось маской ужаса. Она выставляет тебя сукой в его глазах. Ты теряешь друга, Грейс. Пускай ты и потеряла его давно, когда он влюбился в тебя,

– объясняло второе «я», а совесть повторяла то же самое. Хоть где-то мои глюки пригодились.

Сменив испуг на равнодушие, я холодно ответила ей:

– Не понимаю, о чём ты. Я выбираю действие.

– Конечно, ты не понимаешь. Зато я всё понимаю. Как ты выходила из тренерской с такой мерзкой улыбкой, будто он трахал тебя на столе, – с отвращением кричала Полли, пока другие стояли в стороне, не понимая в чём дело.

Мария встала между нами, обращаясь к рычащей Полли:

– Я была там и могу твердо заявить, что никто ни с кем не трахался. Оставь это, Полли.

Глаз этой стервы нервно дернулся. Кажется, она рассчитывала не на такой исход.

– Вот тебе действие: сегодня ты спишь в палатке с Полли. Всем спокойной ночи, – донёсся до нам командный голос Саманты.