Наши ошибки – Слова

Но бывает, люди попадают в это место по случайным стечениям обстоятельств. Как бы глупо это ни звучало. Обстоятельства разные: самооборона, месть, состояние аффекта … можно долго перечислять… Но итог один: люди заперты в четырёх каменных стенах с маленьким окошком в клеточку ждут своего суда и молятся… молятся, кто как может. А выходя в зал, радуются. Это праздник. Во-первых, сразу видно кому ты дорог. Приходят самые близкие, не считая потерпевших и журналистов. Во-вторых, наконец-таки кончился период ожидания. Ещё пару часов и подсудимый будет знать, как проживёт следующие несколько лет.

Именно в этом зале происходят самые душераздирающие сцены. Только здесь проливаются искренние слёзы: слёзы радости если оправдали, слёзы горя если осудили. Ведь судят ни одного человека. Наказание, конечно, предъявляют только ему, а сколько ещё людей страдают?! Первым делом – мать. Подсудимый в камере предварительного заключения всегда готовится к худшему и спокойно выслушивает приговор, а что творится с присутствующими … в театр ходить не нужно…

Екатерина, идя на работу, как обычно, оставила сердце на постели и накрыла его подушкой, чтоб не остыло до вечера.

Она уже привыкла держать эмоции на замке. Но когда на слова «подсудимый встаньте» с лавки поднялся он, в глубине души возникло чувство, что это далеко не посторонний человек. Почему? Не понятно. Она повернула голову в его сторону и попыталась рассмотреть, но несколько метров расстояния делали его облик размытым, а решетки, за которыми он находился стали существенным препятствием, непреодолимым для зрения. К тому же подсудимый низко опустил голову и втянул ее в поднятый воротник.

В любом случае, они не знакомы. Катя читала дело. Она не знает этого человека и никогда раньше с ним не встречалась. Но откуда это чувство?

«Может быть, мы ещё не познакомились?» – подумала она.

– Вы признаете себя виновным в гибели… – судье пришлось прерваться из-за раздавшегося телефонного звонка.

В зале судебного заседания стояла полнейшая тишина, и лишь тревожный громкий звонок её нарушал. Все с недоумением оглядывались по сторонам, надеясь найти виновного в прерывании хода судебного процесса, но безуспешно. Телефон не умолкал. Все с нетерпением ждут, что кто-нибудь в конце концов предпримет хоть какое-нибудь действие для его устранения. Но никто не шевелился.

«Может быть, это должна сделать я?» – посетила мысль Катю.

В полудреме девушка дотянулась до телефона, лежащего на полу возле кровати. Затем открыла глаза и поняла, что всё это приснилось.

– Алло.

– Здравствуй, доченька.

– Привет, мамуля.

– Ну что, сдала экзамен? Я вчера весь вечер не могла до тебя дозвониться! Всё нормально?

– Да, всё нормально. Сдала.

– Ты что ещё спишь? Уже девять часов! В институт не нужно?

– Мамуль, я праздновала и … слегка перебрала…

– Понятно. В общем, напилась вчера. Ладно, отсыпайся. Перезвони позже.

– Хорошо, целую.

– Пока.

С трудом, потянувшись, Катя бросила телефон обратно на пол.

– Опять врёшь? – подала голос Настя с кровати напротив.

– Не вру, а опережаю события.

– Нельзя врать родителям, – продолжала подруга, поднимаясь с кровати и, накидывая халат, – Не проще сказать правду? Мы завалили экзамен, потому и напились.

– Нет, не проще. Заваленный экзамен – не повод для пьянки. А отметить сдачу, совсем другое дело. К тому же мы всё равно его сдадим! Так зачем зря расстраивать маму?

– Поднимайся, философ, – блондинка подошла к кровати подруги и дернула за край одеяла.

– Не хочу!

– Давай давай, принимай вертикальное положение.

– Неее.

– Чай или кофе?

– Минералки со льдом.

– Хорошо, но сперва ты сходишь за ней в магазин.

– Чай, – сдалась Катя, – может, сегодня не пойдем в институт? Субботним утром принято спать!

– Но не нам. Вставай! Я в душ, а ты поставь чайник.

– Я думала, сделать чай, было твоё предложение.

– Так и есть. Ты поставь чайник, а я приготовлю чай.

– То есть зальёшь пакетик с заваркой кипятком?! – возмутилась Катя, но по хлопку двери ванной комнаты поняла, что её уже не слышат.

Тем временем по Кутузовскому проспекту, рассекая свежий утренний воздух, бесцельно накручивал пробег серебристый немецкий седан с шестью сотнями лошадей под капотом. Молодой водитель, выжимая газ, нагло маневрировал между попутными иномарками, но вот отечественный представитель автопрома перед ним оказался настолько медлителен, что получилось нечаянно подтолкнуть его в корму.

Гаишник прибыл на место аварии и осмотрел картину: вокруг помятой старой машины нервно топтался мужчина лет пятидесяти, чуть позади за рулём иномарки молодой водитель откинулся на спинку и выпускал дым сигареты, равнодушно смотря вдаль. На первый взгляд внешность молодого шумахера вполне обычна: средний рост, телосложение опять-таки среднее. Видно, что некоторое время занимался спортом, но, придав форму плечам, на том и остановился. Стрижка короткая, волос тёмно-русый, глаза серые. На нём хоть и дорогая, но простого покроя черная кожаная куртка, джинсы. Ничего особенного, но манеры и надменный взгляд показывали бесконечный эгоизм, безответственность и избалованность.