Наши предки

Но и этого было недостаточно, предстояло еще создать пожарные дружины, которые в случае опасности встали бы цепочкой и, передавая ведра с водой из рук в руки, сумели бы загасить пламя раньше, чем оно распространится по лесу. И вскоре создано было своего рода ополчение, несшее дозорную службу и совершавшее ночные обходы. Добровольцев набирал Козимо из числа крестьян и ремесленников Омброзы. Сразу же, как это бывает в любом добровольном содружестве, возник дух товарищества и соревнования между отрядами, и все готовы были на самые трудные дела. Козимо тоже почувствовал новый прилив сил и бодрости; он открыл в себе способность сплотить людей и возглавить их – способность, которой он, к счастью, никогда не злоупотреблял и пользовался лишь в редчайших случаях, когда необходимо было добиться важных результатов, а потому его начинаниям всегда сопутствовал успех. Он понял, что содружество делает человека сильнее, являет всем лучшие качества каждого и дает почти недоступную тем, кто живет в одиночку, счастливую возможность увидеть, сколько вокруг хороших, честных людей, ради которых стоит стремиться к добру. Тогда как с теми, кто живет в одиночку, чаще происходит обратное: они видят худшие стороны человеческой души, заставляющие их постоянно держать руку на эфесе шпаги.

Словом, то засушливое лето оказалось для Козимо во многом удачным: у всех было общее дело, и каждый ставил его выше своих собственных интересов, а наградой за это были дружба и уважение многих порядочных людей. Позже Козимо понял, что, когда общая задача решена, содружество уже не столь хорошо, как прежде, и лучше оставить руководство и вернуться к жизни в одиночестве. А пока, даже во главе ополчения, Козимо, как и прежде, проводил ночи совершенно один на каком-нибудь дереве, бдительно охраняя лес.

На случай, если где-нибудь вспыхнет очаг пожара, Козимо приспособил на верхушке дерева колокольчик, который в момент тревоги было слышно далеко вокруг. Благодаря этому окрестным жителям несколько раз удавалось вовремя потушить пожары и спасти лес. А так как это были не случайные пожары, а поджоги, то вскоре нашли виновников. Ими оказались бандиты Угассо и Бель-Лоре, которых власти немедля изгнали с территории общины. В конце августа начались проливные дожди – угроза миновала.

В те времена жители Омброзы только и делали, что хвалили моего брата. Эти голоса проникали и в наш дом: «Молодец он все-таки» или «Впрочем, в некоторых вещах он отлично разбирается». И все это произносилось таким тоном, каким говорят обычно, когда хотят беспристрастно оценить человека другой религии или враждебной партии и показать широту своих взглядов, позволяющую понять чуждые идеи.

Мать-«генеральша» реагировала на все эти новости решительно и лаконично.

– А оружие у них есть? – спрашивала она, услышав о созданных Козимо пожарных дружинах. – Учения они проводят? – Она уже думала о создании вооруженного ополчения, которое в случае надобности смогло бы принять участие в военных действиях.

Отец, наоборот, выслушивал все, молча кивая головой, и нельзя было понять, огорчают ли его новости о Козимо, или же он, весьма польщенный в глубине души, соглашается с похвалами, словно только и ждал повода вновь поверить в своего сына. Вероятно, это второе предположение было более справедливо, потому что через несколько дней отец оседлал коня и поскакал искать Козимо.

Встретились они на открытой поляне, окруженной невысокими деревцами. Отец сразу же увидел Козимо, но, не глядя на него, несколько раз объехал поляну. Козимо, прыгая с дерева на дерево, подобрался к самому краю поляны. Очутившись неподалеку от отца, он снял соломенную шляпу, сменявшую летом традиционную меховую шапку, и сказал:

– Добрый день, батюшка!

– Добрый день, сын!

– Как вы поживаете?

– Неплохо, если принять во внимание мои годы и недуги.

– Рад видеть вас в добром здравии.

– А я рад за тебя. Я слыхал, Козимо, ты немало делаешь для общего блага.

– Мне хочется защитить лес, ведь я здесь живу, батюшка.

– Знаешь ли ты, что часть леса мы получили по наследству еще от твоей покойной бабушки Елизаветы?

– Да, батюшка. В урочище Берлио. Там растут тридцать каштанов, двадцать два бука, восемь пиний и один клен. У меня есть копия всех кадастровых карт. Как один из владельцев леса, я и постарался объединить и поднять на его защиту всех заинтересованных лиц.

– Вот именно, – сказал отец, одобрив тем самым ответ сына. Потом добавил: – Мне сказали, что в это содружество входят всякие там пекари, огородники и кузнецы.

– Да, и они тоже. Люди самых разных профессий, разумеется честных.

– Известно ли тебе, что ты будешь иметь право, обладая герцогским титулом, повелевать вассалами из числа дворян?

– Я знаю одно: если мне приходит в голову больше идей, чем другим, я делюсь ими со всеми, а уж они вольны их принять или отвергнуть. Это и называется повелевать.