Наши предки

Примерно, через час товары были разобраны по домам, двор подготовлен к траурной церемонии. На середину двора, из-под навеса вынесли четыре трупа, завёрнутые в белую материю.

Трупы положили на носилки под траурный балдахин. Пришёл мулла. Прочитал молитву. В это время во дворе одни мужчины. Все присутствующие мужчины стояли на коленях.

Тоже встал на колени. После молитвы за упокой душ погибших, мужчины поднялись с колен. Носилки с трупами подняли на плечи и быстрым шагом отправились за город на гору.

Там было кладбище. Людей было так много, что траурная процессия растянулась от города до горы. Вышел из двора один из последних. Когда конец траурной процессии дошёл до кладбища, там заканчивали захоронение.

Все кидали жменю земли на могилу похороненных арабов. Тоже проделал это со всеми. После чего все медленно отправились в обратный путь. Никто не говорил.

Каждый сейчас был мысленно с усопшими и с Аллахом наедине. Когда мы вошли во двор, то двор весь был покрыт коврами. На коврах по кругу лежала поминальная пища.

Каждый разулся и сел на ковёр у пищи, свернув под себя ноги калачиком. Ахмед пригласил меня сесть рядом с собой. С детства научился сидеть калачиком, так как часто бывал в гостях у своих друзей тавлинов и кумыков, которые также сидели во время игры и употребления пищи.

Так что легко принял такую позу, как все присутствующие на поминках. Никто не обращал на меня внимания, словно всегда жил здесь. Перед нами находились медные подносы с варёной бараниной.

Большие лепёшки в виде лавашей. Много различных сладостей. В глиняных чашках топлёное масло баранины. В кувшинах козье и верблюжье молоко. Напитки из различных фруктов.

Примерно, через каждый метр медные подносы с разными фруктами. Совсем не было спиртного. Отсутствовали чай и кофе. Было множество продуктов из теста, мяса и овощей, название которых мне неизвестно. Да и фрукты в этих местах в большинстве видел впервые.

Мулла прочитал молитву в память о мёртвых. Сделал поминальный жест и показал на пищу. Все приступили есть. Ни стал чваниться, чувствовал себя также как местные жители.

Кушали все сытно и не спеша. Особенно голодны были те, кто пришёл с караваном из Палестины. Ведь караван шёл из Палестины, приблизительно, один месяц.

Точно это не могу сказать, так как никакого исчисления времени не велось. За время перехода из Хеврона в Медину, ни одного дня не было, чтобы мы могли вдоволь покушать и отдохнуть.

Сейчас все было у нас по-человечески. Никто никуда не спешил, некому было нас подгонять. Все были на своём месте. Каждый мог помянуть усопших, вдоволь покушать и хорошо отдохнуть.

Когда поминки закончились, и мулла прочитал молитву во имя Аллаха, Ахмед сделал жест рукой, чтобы никто не уходил. Он встал и произнёс длинную речь в мою честь.

Ахмед долго и страстно говорил. После каждого восклицания показывал рукой на меня. Когда его речь закончилась, Ахмед похлопал в ладоши. Женщина принесла красивую арабскую одежду.

Ахмед крепко обнял меня и подарил одежду. Следом за ним, ко мне стали подходить мужчины, которые были на поминках. Каждый обнимал меня и дарил то, что имел при себе.

Постепенно оброс подарками так, что едва мог стоять на ногах. Кроме одежды и обуви, на меня навешали сабли, ножи, кошельки с деньгами и ружья. Совершенно не знал, как себя вести, лишь постоянно кланялся и боялся, что не дай Бог свалюсь на землю. Так много было подарков.

Когда последний гость сделал мне подарок, Ахмед понял моё состояние и пригласил сесть на ковёр. Буквально рухнул на поднесённые мне подарки и так сидел, покуда двор опустел от гостей присутствующих на траурных поминках.

На прощанье сидя кланялся каждому уходящему гостю. Ждал финала траурного ритуала во имя усопших, а также торжества в мою честь. После того, как все ушли, Ахмед и несколько крепких парней, возможно, его братья и дети, подняли все мои подарки?

Повели меня в один из восьми домов. В этом доме было много комнат. Меня отвели в одну из комнат. Положили в комнате все подарки и показали, что могу здесь спать, это будет моя комната.

Время было позднее. С того момента, как начались поминки, прошло больше двух часов. Во дворе темнело. В некоторых комнатах тускло горели керосиновые фонари. В моей комнате тоже горел фонарь, едва освещая небольшое пространство. На глиняном полу, лежал ковёр, на котором было несколько стёганых вручную одеял. Под голову также было свёрнуто одеяло. Потрогал одеяло рукой.

На ощупь, то был атласный материал. Понятно, что семья очень богатая. За время путешествия каравана мне не удалось увидеть зажиточных семей арабов. Даже дом хозяина караван-сарая в Акабе выглядел не очень богато.

Эта семья жила хорошо. Во дворе семьи Ахмеда, кроме восьми жилых домов, был хозяйственный двор с конюшней. Огромный навес с печкой, в которой варили пищу на всю огромную семью. Между домами огромный двор.

Очень уставший за день, сильно хотел спать, но на мне ещё было моё тряпье и пыль дороги. Снял с себя грязное белье. Надел подаренные широкие штаны, как у запорожских казаков.