Наши танки дойдут до Ла-Манша! Ядерный блицкриг СССР

Ну-ну. С одной стороны, дело вроде бы плевое, а с другой – риск нешуточный…

– Орлы, кто пойдет? – вопросил я Зудова и Тетявкина.

Оба промолчали. Хотя оно и понятно. Мехвод по инструкции должен всегда оставаться при машине, а Тетявкину и так, похоже, было неуютно от того, что я его в приказном порядке взял в эту как бы разведку. Тем более что он вообще никакой не разведчик. Так что упрекнуть их обоих мне было особо не в чем. Не в трусости здесь было дело. Получается, я сам эту кашу заварил, а значит, мне ее и расхлебывать.

– Ладно, – сказал я на это. – Раз вы так – я пойду сам посмотрю, что там и где. А вам тогда приказ быть у машины и держать ухо востро. Если что-то пойдет не так – сразу же валите отсюда и даете красную ракету…

– А может, не надо, тарищ майор? – вопросил Тетявкин с некоторой надеждой. – Ведь если с вами чего, нас же выгребут…

– Надо, Вова, надо, – ответил я ему.

– А что, кстати, может пойти не так? – снова спросил Тетявкин откуда-то снизу, глухо, словно со дна погреба.

– Не так пойдет, если на меня вдруг неожиданно навалятся человек сто американцев. Вот тогда будет весело. В общем, если будет стрельба и я долго не возвращаюсь – значит, что-то случилось. Майор, там куда идти-то?

– По эфой улифе – пфямо, пофом напфафо в пефеуфок, фам уфифишь.

– Далеко?

– Неф.

– Так, – сказал я своему «экипажу». – Ждите ответа. Как соловьи лета. И пока я гуляю, окажите помощь раненому.

– Так точно, тарищ майор, – ответил Зудов и, выбравшись из машины, начал подсаживать горемычного летуна на броню БРДМки.

Я между тем слез с брони и, взяв «АКМС» наперевес, пошел в указанную майором сторону.

При этом осознавая, что, похоже, опять делаю ошибку и рискую совершенно зря. Как там говорили в известном кино? Командир обязан думать, а не шашкой махать? Да, вроде как-то так. А я вот опять махаю. Причем без особой надобности. Еще в Эфиопии мой непосредственный начальник подполковник Еринархов, помнится, орал на меня:

– Трофимов, мля, ты чего творишь?! Зачем ты лично полез на разведку в этот долбаный городишко, ушлепок? Мог для проверки на предмет противотанковой засады и кого-нибудь из своих черножопых послать! Их сколько ни убивай, меньше не становится, и они мне по фигу, а за твою бестолковку я лично отвечаю!!! Там, где негры режут негров, русскому человеку иногда лучше всего постоять в сторонке, если есть такая возможность!! Ты что – не понимаешь, что весь этот сомалийско-эфиопский конфликт – это война каки против сраки, и более ничего?!

Он, кстати, хорошо знал, о чем говорил, поскольку до прибытия в Аддис-Абебу года полтора прослужил на абсолютно аналогичной должности военного советника в Могадишо. А значит, был большим специалистом по части выбора между каками и сраками, а равно и по распитию теплой водки в жару стаканами. Командуя неграмотными неграми, которые к тому же балакают исключительно на банадире или на амхарском (в сравнении с ними даже не знающие русского языка узбеки в какой-нибудь заштатной расейской «учебке» выглядели студентами Физтеха или МГУ), в тех краях без водяры вообще не обойтись – иначе на третий день просто застрелишься с горя. Как говорится, проверено на себе. И неоднократно…

Что сказать – что было, то было. И выглядело все тогда очень похоже – вот так же крался с автоматом наперевес, ожидая, не вылезут ли из-за угла два-три злобных черномазых вояки с «РПГ-7». Только вокруг были не кукольные немецкие домики, а выбеленные солнцем каменные руины какого-то древнего храма да скучковавшиеся вокруг него нищие глинобитные постройки неведомого городишки (городом такое могло считаться только в стране, где деревни строят из пальмовых листьев, соломы и прочего мусора) у границы Огадена.

И тот «населенный пункт», и этот чистенький немецкий городишко выглядели словно вымершими. Глаз выхватывал из темноты разные мелкие детали, вроде ниш запертых парадных дверей, в конце улицы попалась какая-то закрытая пивная (ключевое слово «Bier» на вывеске поймет любой дурак, даже выпускник советского танкового училища) – ступеньки, ведущие вниз, к запертой, заделанной под старину, двери в полуподвал, опущенные жалюзи, потушенный фонарь над входом.

Оглядевшись, я медленно покрался дальше. И верно, через два дома за пивной, именно там, куда показывал майор, был поворот направо. А точнее – узкий переулок, по которому вряд ли проедет машина. Через несколько домов этот переулок выходил на более широкую улицу, и вот там слышался какой-то глухой, отдаленный шум.

Подойдя поближе и стараясь не стучать сапогами по булыжной мостовой, я увидел за углом трехосный натовский армейский грузовик, точную копию того, что перед этим загородил нам дорогу. Выходит, не соврал майор.