Наши танки дойдут до Ла-Манша! Ядерный блицкриг СССР

Хотя ежику понятно, что ко всякой противотанковой ракете, и не только к ней, нужен еще и хладнокровный стрелок, способный подпустить вражеский танк на прямую наводку. Голова стрелка всегда играет не последнюю роль, а вот разные корявые понты – вовсе даже наоборот. Вон, в моем родном Краснобельске на нашей улице Мира до недавнего времени жил один крутой охотник. Точнее, он себя полагал таковым. Небедный, пузатый, краснорожий и очень наглый. Работал главбухом в тресте БНЗС и имел аж четыре разных охотничьих ружья, в том числе какой-то редкий коллекционный экземпляр, прежним владельцем которого был чуть ли не престарелый император Франц-Иосиф (эту позолоченную ружбайку стырил, а может, и купил, в конце 1940-х где-то в Австрии главбухов папаша, служивший там в наших оккупационных войсках то ли замполитом, то ли особистом). Самомнение этот главбух имел невероятное – по любому поводу и без повода тыкал всем в лицо свой охотничий билет, на людях демонстративно разговаривал только про охоту и оружие и все свободное от своей бухгалтерии время на кого-то охотился, то на уток, то на кабанов, то еще бог знает на кого. И кончилось все это для него весьма своеобразно. В один не очень приятный летний день дверь его квартиры вскрыли трое слегка поддатых пэтэушников, надеявшихся при случае стибрить что-нибудь, что плохо лежит, – следаку они потом рассказали, что искали в основном деньги и бухло. Воры-самоучки думали, что хозяин на даче, а на самом деле главбух мирно дрых на диване в соседней комнате, даже не слыша, что в его квартиру залезли. В общем, никто уже не узнает, что у них там произошло, но главбуху проломили голову прикладом одного из его любимых ружей, причем оно, как оказалось, было заряжено, о чем воры, разумеется, не знали. Вот тебе и охотник-профессионал…

А здесь, похоже, были типы вроде него, из тех, что не прочь пострелять по щитам в мирное время. А сегодня эти «противотанкисты» тупо сбежали, возможно, увидев, что мы отбили их атаку и вот-вот сами пойдем вперед, или получив какой-то соответствующий приказ…

Дальше в леске просматривались еще несколько брошенных грузовиков и джипов, несколько «Панцерягеров» (два из них – сгоревшие), мостоукладчик на шасси «М-60», БРЭМ «М-88» и здоровенная самоходка «М-109» со склоненным к земле массивным набалдашником дульного тормоза. На земле поодаль лежал десяток трупов в военной форме, какие-то тряпки и зеленые ящики.

– Эй!!! – вдруг услышал я вопль на языке родных осин. – Эй! Мужики!!! Танкисты-ы-ы! Я зде-есь!!!

– Бегит, – констатировал Прибылов, удовлетворенно сдвигая шлемофон на затылок.

Я уже и сам видел, что из-за брошенных машин к нам, слегка прихрамывая, бежит со всех ног парняга в светло-голубом, перепачканном землей и копотью комбинезоне с многочисленными карманами на молниях и расстегнутой, лопнувшей на спине, кожаной куртке. При ближайшем рассмотрении глаза у парняги оказались совершенно дикие, волосы стояли дыбом, а в руках он неумело держал американскую винтовку «М-16».

– Ребята, я свой! – закричал парняга, подбегая вплотную к моему танку.

– Вижу, что свой! Кто такой?

– Старший лейтенант Щепкин, 35-й гвардейский ИАП!

– Майор Трофимов, 61-й гвардейский танковый полк, – представился я в том же стиле и добавил: – Это ты, что ли, тут давеча свалился?

– Ну я.

– Соболезную. Ты хоть одного-то сбил?

– Со вчерашнего дня – троих! – доложил летун с нескрываемой гордостью.

Черт его знает, врал или нет…

– А винтовку где взял? Признавайся – убил кого? Голыми руками задушил?

– Да нет, она там валялась. – Он стушевался и мотнул головой куда-то вправо.

– И на фига она тебе?

– А я такие в кино часто видел, очень хотелось в натуре в руках подержать…

Мало ли чего нам в кино показывали, на заре туманной юности. Однако как мало порой надо человеку для радости…

– Ладно, залазь! – кивнул я. – Или помочь?

– Нет, не надо, – ответил летун, забираясь на броню и тяжело отдуваясь.

Вообще, падая на этот чертов западнонемецкий лесок и видя, что внизу, похоже, вовсю идет бой, старший лейтенант Петр Щепкин уже простился с жизнью и катапультировался, больше следуя намертво врубленным в сознание инструкциям по спасению из подбитого самолета. Катапультирование само по себе вещь вообще малоприятная – словно тебя со всей силы бьют под зад оглоблей или стальной трубой и бесцеремонно вышвыривают на свежий воздух, который при этом кажется довольно твердым. Ощущения такие, словно тебя вот-вот перережет пополам, а всю требуху выдавит наружу через рот.